Трусовского дедку я тоже встретил на озере, еще не зная, что этот старичок и есть тот самый добрый дедка, который никому не отказывал в посильной помощи… Сейчас дедки уже нет в живых, а если бы и здравствовал до сих пор, я все равно не стал бы таить наши встречи и наши разговоры, которые открыли для меня одну из странных на первый взгляд, но явных сил, в которые пришлось поверить и мне…
Жил дедка в деревеньке Трусово, прославив своим добром деревню по всей округе и получив за это в награду имя от самой деревни… «Как зовут по имени и отчеству Трусовского дедку?» — спросишь кого-нибудь и услышишь в ответ обычное: «Так и величают — дедка да дедка Трусовский…»
Жил Трусовский дедка не на краю деревни, не в лесной сторожке под темными елями, где и могла родиться какая-то тайная сила, а в небольшом, очень нарядном домике с резными наличниками, резным крыльцом и резными причелинами у крыши. С конька крыши над передними окнами резное полотенце-солнце. И это красивое солнце, и легкие причелины, и веселое крыльцо светились каким-то особым чистым светом, каким светится обычно гостеприимная северная изба у доброго хозяина.
Ростом дедка был невелик, в плечах неширок и как всякий добрый человек чуть полноват. Глаза от людей не прятал, смотрел прямо и просто, слушал гостя внимательно и только иногда поглаживал седенькую бородку. По этой бородке и можно было судить, радуется ли старик или сердцем переживает услышанное.
Если рассказ дедке нравился, он изредка проводил по бородке тыльной стороной руки, будто собирал с усов и бороды сладкий мед. Когда же рассказ был худ, дедка смахивал чужие слова ладонью сверху вниз, от усов к концу бороды, и обязательно отирал после этого ладонь о левое колено.
Самовар у дедки был большой и красивый, и каждый раз к самовару собирались по лавкам вокруг стола разношерстные и разновозрастные коты и кошки. Кошки и коты слушали гостя, как и хозяин, молча и никогда не лезли на стол.
Обилие кошек и котов поначалу смущало, но потом я понял, что эти ласковые и ненадоедливые животные тоже были особой обстановкой дедкиного дома. Они помогали честному гостю сразу найти себя: по тому, как подошли к тебе коты и кошки, как приняли, хозяин точно угадывал, кто пожаловал к нему в дом и с какими мыслями. Худого человека, как утверждал дедка, его дружки и подружки — так он звал котов и кошек — боялись, а к хорошему шли сразу.
Меня дедкины дружки и подружки не подвели, и наш первый разговор-чаепитие удался на славу. Мы рассуждали о добре и зле, о боге и лешаках… В бога на небе старик не верил, попов не уважал и считал, что бог есть на земле в каждом человеке. Табак дедка не курил и вина не пил, ссылаясь на то, что его деды были крещены старой верой, да и отец его к зелью не привыкал. Зелье считал главным злом и уговаривал меня отказаться от курения. Сразу бросать курево не велел, чтобы не тревожить душу…
