Это был страшный приговор, но уже на следующий день мы снова колесили по ельникам, осинникам, березнякам, разыскивая по пути к ягоде последние осенние грибы-боровики.
На моем клюквенном болотце в конце Долгой ламбы было всегда очень тихо и очень уютно. Кочки по болоту торчали высоко, местами над кочками поднимались густые кустики багульника, и мы нередко теряли друг друга из виду. А когда снова оказывались рядом, я заранее готовился выслушать очередной упрек жены: «Я вот сколько набрала за это время, а чем ты занимался?..»
Чем я занимался на ягодной болотинке?.. Собирал клюкву, наедался этой осенней клюквой до кислой ломоты в зубах, а потом, скрываясь за высокими кочками, незаметно пробирался к сосенкам, а уж из сосенок смело шел в густой ельник, где всегда водились рябчики и глухари. Следом за мной прибегала и собака, и мы принимались разыскивать птиц и зверей.
Мы не были никогда безнравственными преступниками, всегда помнили о безоружной женщине, оставленной нами на болоте, и возвращались обратно очень скоро и так же незаметно. Правда, о нашем походе жена почти всегда тут же догадывалась. Выскочив впереди меня из леса, пес несся сразу к жене и лез лизаться, будто чувствовал за собой какую вину. Это-то нас и подводило. Пес выдавал наш тайный поход, и мне как следует доставалось.
Правильнее, на мой взгляд, было бы ругать не меня, а пса — это он, подав голос, сманил меня в лес, но собаке жена все прощала, как верному другу и отважному заступнику, который, по ее мнению, не только предупредит в лесу об опасности, но и самоотверженно бросится на выручку.
В мужестве своему псу я отказать не мог, а вот желания все время находиться рядом и охранять от лесных страхов даже свою горячо любимую хозяйку, я у него пока не замечал. Пес был излишне вольным и чрезмерно самостоятельным и, оказавшись в лесу, забывал все и вся, кроме своей охоты, и уходил от нас бог знает куда чуть ли не на полдня. И нередко я ловил себя на мысли, которую, мстя псу и за измену, и за открытие тайны наших лесных вылазок с болота, вслух высказывал жене. И она вынуждена была соглашаться со мной, что случись что на лесной тропе, потребуйся срочно собака, и нашу собаку ни за что не дозовешься… И однажды, столкнувшись нос к носу с лосем, я окончательно убедился, что мой пес, хоть и отличается великой отвагой, все-таки не обладает бесценным даром добродушной дворняжки, для которой самое дорогое — ее хозяин.
