Бывает такое даже посреди хмурой и долгой карельской зимы — вдруг отойдут морозы, вернется откуда-то почти забытый теплый ветер, опустится сырой снег и зашумит вовсю под ветром оттаявший лес.
Оттепель среди глухой зимы — это великая радость, вера в весну и близкое теплое солнце. Ведь и вправду, солнце стало показываться все чаще и чаще, все вернее и вернее заглядывает теперь оно в окна домов — как тогда не поверишь оттепели, как не обрадуешься большому теплу.
И тянут к теплому ветру с юга свои чуткие носы кудлатые собаки, расходистее отсчитывает часы петух в клети, а если выскочит этот громкий часовой во двор да ухватит клювом воды из талой лужи — ну уж тогда весна совсем рядом.
Но худо бывает тогда, когда неверное тепло заглянет после первых жестоких морозов, с которыми уже смирились, которые приготовились пережить. И трудно становится на душе от такого обманчивого тепла, что поманило с собой обратно в осенний лес, напомнило веселую лесную дорожку по краю болотца, что, было, уже умерла, забылась под снегом.
Вроде и не верится в такое тепло зимой, вроде бы и хочется обратно в осенний лес, вроде бы и просится на воду лодка, но зима где-то рядом. Она еще будет гудеть и ломать лес, нести ледовитые волны метели, не щадить ни людей, ни солнца — ведь солнце тоже уже сдалось и все дольше и дольше остается по ночам за лесом, все реже и реже показывается над елями, и долго еще ждать того солнцеворота, что оборвет разом гнетущий сумрак слепого декабря и начнет прибавлять день.
И пусть теплый ветер раскидывает, разбрасывает по озеру лед, но зима стоит рядом над погибшим тростником, над лодками, высоко завезенными на берег до самой весны, над хмурыми крышами домов, стоит глухим, коротким днем, урывком от ночи, будто ждет, когда запамятовавший теплый ветерок выдохнется, устанет, вот тогда-то зима и отомстит разом за вернувшуюся память о тепле беспутным гололедом.
Люди, кони, собаки — никто не устоит, не удержится на ногах. И только голый лед останется везде от недавнего тепла… Ну, что, порадовались, отогрелись? Насмотрелись, как гремит вода под летним, заблудшим ветерком? Поверили, что не будет больше зимы?
И молчат люди, молчат окна домов, молчат и все-таки слушают, как гремит по озеру ледолом…
Ледолом всегда начинается с южного ветра, что после первых жестоких морозов заметит оставшуюся чудом полынью и примется без устали ломать, разносить по сторонам жесткие угластые льдины.
Вот первый язычок ветра тронул дымящуюся от мороза воду. Душный ледовитый дым, что вился, чадил над узкой полыньей, качнулся и неохотно пополз обратно на север. А вслед за ним первая разбежавшаяся волнишка смело хлестнула по ледяной кромке. Хлестнула раз, другой, третий — и вот лед отступил. Отступил, но тут же, будто опомнившись, снова встретил острой, отточенной кромкой. Волна вздрогнула, но не остановилась, а легко перекатилась через острие. И пошла, пошла вода сверху по льду.
