А вокруг происходит черт знает что. Дождь то и дело сменяется снегом. Везде мутная вода. Голубого неба я не видел уже две недели. А черная ворона, усевшись на вершину тополя, поет-токует, славит весну! Правда, голос ее кажется хриплым, простуженным. Птица ритмично, до пятнадцати раз подряд произносит нечто вроде слогов: «Уть-ка-а-а». Периодически эта песня сменяется обычным карканьем, но, как бы спохватившись, ворона вновь принимается петь. От усердия или от натуги вместе с последним звуком песни ворона кивает хвостом. Крылья все время остаются плотно прижатыми к телу. Я вспоминаю наших европейских ворон. Они такие же, только тело у них серое, а при пении они в ритме крика приподнимают и опускают крылья, как бы хлопая себя по серым бокам. Я радуюсь, глядя на неунывающую птицу. Настроение сразу же поднялось. А Покула все не едет за мной.
Сегодня рухнуло дерево, на которое я возлагал большие надежды. Говорят, что деревья умирают стоя. Это неточно. Стоя умирают только те из них, на долю которых выпала тихая жизнь. Я видел, как падало мое дерево. Оно было еще полно сил, но его корни подмыла вода. Глухим громом отдалась по воде его кончина, словно пушечный выстрел. Траурным эхом загудели сопки. Даже могучий Бикин взволнованно заколыхался. Ухватившись за крону, вода играючи развернула дерево вдоль берега и поволокла вниз. Все, что осталось от гиганта, — свеж осыпь мокрой земли. Но дерево было еще живое. Ему придется умирать лежа.
В эту ночь я спал тревожно. Лежа в палатке, слыша совсем рядом бурлящую реку, я все время думал о том, не заливает ли вода мое последнее пристанище. Несколько раз я вылезал в темноте наружу и в свете фонарика разглядывал воткнутую с вечера у уреза воды палочку. Вода, правда, медленно, но все же ползла вверх. Но сегодня уже 11 мая. Я благополучно прожил на этом острове почти четырнадцать суток!
На следующее утро я проснулся оттого, что Чук скреб двери палатки, просясь наружу. Мне послышался чей-то разговор. Я выглянул. К берегу с заглушенным мотором причаливал Покула. В лодке кроме него еще кто-то. Я слышу голос его жены:
— Ой, он же на совсем малюсеньком островке, как зайчик!
— Задержался я малость, — вместо приветствия буркнул Покула, — оплошал один русский. На заломе нашли только доски от его лодки и бочку с бензином. Несколько дней искали, да разве найдешь… А как твои дела? Ничего нет?! Ну да ладно, едем дальше. Здесь недалеко, возле барака на Леснухе, мой свояк Семен Канчуга видел на днях сразу двух рыбных филинов. В его доме хоть вещи высушишь. И протоки там поуже, легче через них перебираться…
