— Там, мама, меня к машине не подпустят, если не выспался.
Вошел отец, внес запах реки, килограммовую щуку и двух язей, поддразнил:
— Твои-то ждали, ждали да вильнули хвостами: кланяйся, мол, засоне.
Пока Андрей рассматривал улов, отец все косился на его туфли в пятнах глины, наконец не вытерпел:
— За реку, што ль, провожал кого?
— Донки твои проверял, да зря старался.
Отец недоверчиво покряхтывал, разуваясь, — кажется, он подозревал, что сын вспомнил старую привязанность. В курсантском отпуске гулял Андрей с девицей из-за реки, переписывался потом с полгода, но все как-то само собой и кончилось. Она уезжала, была замужем, разошлась, воротилась и теперь жила с родителями и сыном на той же заречной улице, оторванной от села. Андрей не стал разубеждать отца — и без того ему донесут, где был сын накануне вечером. Но до чего чувствовал его батя всякое настроение сына! Мать, конечно, тоже чувствует, но та лишь глянет молча, пристально, как будто жалеет — такого-то здоровяка! Отец — нет. Хоть намеком, а требует ответа: где был, почему прогулял и с кем?
— На покос-то не собирайся, уж уехали. Я сказал — дела у тебя. Сами нынче обойдутся: ворошить — не метать.
И тут за сына распорядился.
В тот день Андрей встретил Варю на улице. Снова она была не одна, лишь поздоровались да спросила, будут ли Лопатины дома вечером. Завтра она уезжает утренним автобусом, поэтому сегодня надо ей взять приготовленные вещи подруги. Теперь она смотрела ему в лицо и говорила спокойно, Андрей тоже был совершенно спокоен, а разошлись — удивился: после встречи на солнечной улице он ни за что бы не смог рассказать, какая она. Варя — и все тут.
Под вечер сосед позвал Андрея наладить систему зажигания «Москвича», он вернулся скоро и узнал, что Варя заходила в его отсутствие. Быстро переоделся.
Солнце еще не село. Из-за реки по мосту гнали коров, золотилась пыль в вечерних лучах, покрикивал и свистел пастух, на открытой машине проехали с песней доярки, возвращались с полей косари на грузовиках, мотоциклах, «Жигулях» и «Москвичах», где-то одиноко стучала телега. Тихое днем село оживало к вечеру, из приоткрытых окон лилась музыка, звучали приглушенные голоса дикторов. Андрей отворил калитку ее дома, поднялся на крылечко, постучал. Варя не удивилась его появлению.
— Проходите, Андрей Петрович. — Она распахнула дверь пошире. — Только извините за беспорядок. Мама — с дежурства, а я в дорогу собиралась.
