Я оглянулся, размахивая револьвером, решил свернуть влево от решетки дворца, как женский крик остановил меня. Во второй цепи полицейских здоровый белобрысый толстяк тащил за косу девушку в огненно-красной кофточке и черной юбке. Она упала, хватаясь руками за фонарный столб, а белобрысый тянул ее к автобусу, возле которого также суетились и орали полицейские, загоняя захваченных демонстрантов к раскрытой дверце машины. Моментально, не успев ничего сообразить, я подбежал к толстяку и сзади ударил его. Он растерянно выпустил косу девчонки, направил на меня пистолет, но я… выстрелил.
Полицейский упал.
— Майн гот! Все кончено. — проговорил он по-немецки, прижимая руки к животу.
Ужаснувшись содеянного, я бросил пистолет и побежал вместе с какими-то парнями, пытавшимися обороняться камнями. В это время кто-то догнал меня и схватил за руку. Это была девушка в алой кофте. Повторяя одни и те же слова, тянула меня в сторону. Мимо бежали люди, забегая в подъезды домов и во дворы, но тут их ожидали солдаты и полицейские с тюремными машинами.
Девушка повела меня в другую сторону, свернула в пустынный двор и, стремительно пробежав его, остановилась у стены, смущенно улыбаясь и что-то оживленно мне говоря, указывая то на ограду, то на себя. Черная юбка ее была порвана, косы растрепались. Кое-как прибрав их, заколов большим гребнем, девушка легко, как коза, перепрыгнула ограду. Волей-неволей я последовал за ней. Мы очутились в небольшом садике. Пригибаясь, она пошла к выходу, не отпуская моей руки, словно я мог удрать от нее.
Мы выбрались на другую улицу. Здесь было сравнительно тихо и малолюдно. Девушка торопливо прошла мимо нескольких домов, мимо наглухо закрытых ворот и заскочила в подъезд одного молчаливого здания. Поднявшись по узкой лестнице на второй этаж, она негромко постучала в дверь, однако дверь долго не открывали. Она постучала настойчивее. Послышался гортанный тихий голос. Дверь открылась, и на пороге показалась старая женщина. Увидев девушку, она с плачем бросилась ей на шею, на что-то сетуя и в чем-то упрекая ее. Они очень темпераментно, перебивая друг друга, говорили, будто спорили. Наконец, опомнившись, девушка, горячо что-то говоря, провела меня в бедно обставленную комнатку с завешенным окном. Тут мы пробыли до темноты, а как только стемнело, вышли и незнакомыми мне улицами через час добрались до фавел. Я послушно следовал за Розитой, так звали девушку, всецело полагаясь на нее. Всюду было тихо, малолюдно. Не было даже машин, не ходили трамваи. Город, казалось, вымер.
