— Извините… Я моряк, я русский и хочу повидать господина консула. — Запинаясь, наконец ответил я по-русски.
Он не удивился моей русской речи. Провел меня в небольшую приемную и, когда я опустился в кресло, сказал:
— Подождите здесь.
Я оглянулся. Странное неизведанное чувство наполнило меня. Тут был кусочек моей родины. На круглом столике — русские газеты, над дубовой панелью — русские картины. На одной из картин двое медвежат играли на поваленных соснах, а медведица широко раскрыла пасть, будто сердилась на расшалившихся детенышей. А справа, на фоне голубовато-молочного тумана, стоял на задних лапках трогательный медвежонок. Все в этой картине было родное, русское, и после идиотских абстрактных полотен, виденных в Нью-Йорке или в Марселе, так приятно было смотреть на эту картину. Словно я очутился в родном краю, в Моховицах, на опушке леса. Над столом висел портрет. Боже мой! Да это же Ленин. Владимир Ильич Ленин за столом читает газету «Правда». У нас, дома, был точь-в-точь такой же. Как сейчас помню, в рамке под стеклом, только меньшего размера. Отец очень дорожил им. Портрет Ленина был неотделим от детства. С волнением я смотрел на дорогие черты. Потом несмело взял газету со столика. «Известия» двухнедельной давности, «Труд», «Комсомольская правда». Дрожащими руками я разворачивал страницы газеты. Это не какие-нибудь «Дни» или «Новый свет», купленные в киоске на Бродвее, а настоящие русские советские газеты. Их печатали там, в Москве… А вот «Огонек». Я перелистывал страницы журнала. Милые русские лица смотрели на меня.
— Здравствуйте! Чем могу быть полезен?
Я вскочил. Предо мной стоял еще не старый, но уже с седеющей бородкой клинышком человек в пенсне, в обыкновенном коричневатого цвета пиджаке, с красно-золотым орденом.
— Простите, вы главный консул Советского Союза?
Он добродушно улыбнулся и протянул мне руку.
— Главных нет. Просто консул. Садитесь, пожалуйста. Значит, вы русский?
Я смешался.
— Итак, слушаю вас. Какими судьбами вы оказались в Ливерпуле?
— Видите ли, я русский. Ребенком увезли на чужбину… Во время войны… — Я запнулся. Все заранее приготовленные слова вылетали из головы.
— Успокойтесь. Где вы теперь обитаете?
— Я?.. Я матрос на американском судне «Бони Брук»… А скажите, что это за орден у вас?
Консул, улыбаясь, коснулся тонкими пальцами своего ордена.
— Это орден «Отечественной войны» I степени.
Постепенно смущение мое исчезло. Я спокойно начал рассказывать о себе.
