С Захаркой смаличку не уживалась миром Нюрка. Росли вместе — он на год старше. Дергал ее за волосы, в дело и без дела ставил тумаки исподтишка — боялся братьев. Побои не прекращались, пока Нюрка не пустила в ход рогач. Приперла как-то в летней кухне, обломала бока. С того — кулакам воли не давал, будто Домна, знахарка, нашептала. Но жили по-старому, как собака с кошкой. Ощетинивался Захарка, Нюрка косилась на печку, где стоял рогач; поджимал хвост, уходил от греха.
Подросли, стали бегать на улицу, но перемен к лучшему не наметилось. Как чужие держались и на людях. Выгадывала в одном Нюрка, имея такого брата: парни не охальничали, не запускали рук, как другим, за пазуху, обходили стороной.
Пуще огня страшилась его Нюрка. Как ни скрывала свиданки, но шила в мешке не утаишь. Густо, дорожной грязью потекли слухи по хутору после девичника у Верки Мартыновой. На другое утро, помнится, она еще не убралась, встал на пороге Захарка; распялся в узенькой двери, глядел долго.
— Что, сеструня моя родная… Слыхал промеж девок шепоток. А зараз Сидорка сболтнул. Морду ему заячью раскровянил. А выходит, не того бил…
Нюрка, бледнея, выпрямилась; вздувалась на оголенной шее синяя жилка, часто, часто билась.
— До Верки Мартыновой выткнула… На люди. В страму весь род наш ставишь, паскуда.
На комоде, поверх кружевной накидки, на самом виду, голубел цветастый полушалок. Не отрывая взгляда от побелевших братниных глаз, она пятилась, желая спиной прикрыть подарок. Возвратясь, вынула его из пазухи, а спрятать позабыла. Плохо слушала — одним поглощена, как бы не увидал. Получилось неловко, наглядно.
Захарка изумленно округлил рот — угадал.
— При — из… Эва! Далеко у вас зашло. Случаем сватов хохол не сулился заслать, а?
Закатился дурным смехом; наливаясь кровью, крутил всклоченной башкой, точно бык, силившийся вывернуться из ярма. Расстегнул стоячий ворот зеленой репсовой рубахи, прокашлявшись, пригрозил:
— Гляди, Нюрка… Доложу бате.
В кулачок сжалось девичье сердечко. Вот кликнут, вот выставят за обеденным столом. Все праздники прошли в мучительных ожиданиях. Но угрозу Захарка не исполнил — видать, задумал что-то свое…
В поле, на косовице, на току забывалась. За все лето видалась с Борисом раз, на троицу. Прибегал из-за Хо-мутца поздним вечером. Встретились за садами; гуляли до кочетов вокруг кладбища. Ускакал на зимник; ни домой не заворачивал, ни на улицу. Потому Захарка и проглядел ту свиданку.
