Напев Чанакьи | страница 30
- Ачарья, разве граждане не имеют права знать, как используются их налоговые поступления?’
- Боже мой. Нет, нет, нет. Люди не хотят знать, как на самом деле расходуются налоговые поступления. Разве кто-нибудь из верующих когда-нибудь спрашивает храмового брамина, что случилось с ритуальным подношением, сделанным богам?’
- Ачарья,разве хорошее правительство не основано на принципах?’
‘Абсолютно. Правительство - это вопрос принципов. А принцип таков: никогда не действуй по принципу.’
- А разве принципы важнее денег?’
- Запомни один главный принцип, парень. Когда кто-то говорит: “Дело не в деньгах, а в принципе”, они на самом деле имеют в виду, что это деньги.’
‘Ачарья, какое идеальное количество времени должно быть потрачено советом короля на обсуждение того или иного вопроса?’
‘Ну, если вы не хотите, чтобы Совет слишком долго над чем-то размышлял, сделайте это последним пунктом в их повестке дня перед тем, как перекусить.’
- Ачарья, должен ли царь идти на войну, чтобы поддержать закон и справедливость?’
- Король всегда должен быть на стороне закона и справедливости, пока он не позволит этому встать на пути внешней политики.’
- Ачарья, каким должно быть наказание для премьер-министра, который держит короля в неведении о событиях в королевстве?’
- Сын мой, короли невежественны не потому, что премьер-министры не дают им правильных ответов, а потому, что они не задают своим премьер-министрам правильных вопросов. И на этом урок заканчивается!’
Остроумные реплики и юмор скрывали внутреннюю меланхолию и чувство опустошенности. Чанакья оставил свою мать в Магадхе только из-за обещания Катьяяна. Была ли она в добром здравии? Будет ли она скучать по сыну?
Как она справится с потерей мужа и сына? На протяжении многих лет он пытался послать ей несколько сообщений через различные торговые караваны и странствующих бардов. Ответа так и не последовало. Это могло означать и то, что посыльные не смогли найти ее... или еще хуже.
Прошло уже больше десяти лет с той темной ночи амавасьи, под покровом которой он покинул Магадху. Его наставник, Пундарикакша, скончался в прошлом году. На смертном одре сострадательный декан убедил Чанакью вернуться в Магадху и привезти свою мать в Такшилу, чтобы о ней лучше заботились. - Твоя мать, как и твоя Родина, нуждается в заботе, Чанакья, но мать важнее Родины.’
Пундарикакша умер, оставив своему любимому ученику три вещи: дом, рукописи и верного слугу. Чанакья быстро поселил в доме трех своих любимых учеников-Сингарана, Мехира и Шаранграо, чтобы они присматривали за его делами, пока он будет отсутствовать. Сингаран был сыном губернатора Маллайраджи, одной из горстей республик в регионе. Его лишил трона дядя, узурпировавший трон Маллайраджьи у отца Сингарана. Мехир был персидским студентом, бежавшим с родины из-за Македонского вторжения. Шаранграо был самым умным брамином в университете. Все трое были его любимыми учениками, хотя постоянно враждовали с Амбхи, наследным принцем Гандхара—высокомерным и дерзким первокурсником университета. - Держи его в узде, Сингаран, - посоветовал Чанакья, а затем, получив разрешение ректора университета на академический отпуск, начал готовиться к долгому походу в город, где он родился.
