— Может, не восемь, кто ж знает — не до подсчетов на промысле, может статься, больше…
— Тишина на борту! А то даже слеповизор снизил видимость от посторонних низкочастотных модуляций. — Атаман да имка напряженно всматривались в выдыхающееся, точно месяц без подзарядки, изображение…
* * *
Баконьеру, проявлявшему сноровку в гарпунном деле, да конбандисту, то и дело генерирующему продуктивные идеи, экипаж поручил подготовку средств нейтрализации биологически активной охраны, в чем «доверенные лица» и преуспели. По крайней мере, конбандист в благоприятном итоге команду убедил, но какое орудие предстояло использовать, благоразумно помалкивал, напускал тумана таинственности. Ему же удалось сбагрить на сторону начавшего кое о чем догадываться неможенника — рекомендовать пилотом на перехватчик (работенка ответственная, точная и, самое главное, на некоторое время предопределяющая изоляцию от общения с коллективом) даже не порекомендовал, а настоял, несмотря не некоторое противление атамана:
«А не слишком ли суровое испытание, ведь неможенник — человек несколько нерешительный характером, инициативой не отличается, медлителен для перехватчика? Пусть лучше подмогнет с винтом управиться, а на перехват отрядить имку, сметливого в расчетах по точной математике?»
«Ничегошеньки подобного! Неможню знаю, как облупленного. Хоть по виду — пентюх-пентюхом, зато мимо него мышь не проскочит, сдерет три шкуры по полной программе, скелета не останется. Именно с таким хватом-удальцом, настоящим перехватчиком, утеря винта, тем более проскальзывание мимо шлагбаума… сети исключаются полностью!»
«Ишь ты, а с виду не подумаешь, не говоря уж, что не скажешь…»
После столь лестной, аргументированной рекомендации достоинств кандидата дел у неможенника стало невпроворот, а значит: руки не доходили до полученной конбандистом да баконьером, в обход профессионально натасканного внимания, посылочки. Не докучал приятелям и дознавательными вопросами: шутка ли — доверялось неможне главное, по всеобщему мнению, задание — винт улавливать!
Нынче же мало, что не совал нос не в свое дело, так, вдобавок, находился на запредельной водной глубине в рубке вибрирующего от нетерпения, мощнейшего, что удалось раздобыть, подводного тягача и, знай себе, преспокойно рисовал сцены свидания с мариманочкой под сенью наиразлапистого из всех возможный собратьев винта. Вот на лопасти-то размером в восемь кубриков с полным основанием, по праву добытчика — ни одни патруль не придерется — запросто выцарапает имена влюбленных, суммирующиеся в милое, симпатичное сердечко. Так что ждал неможенник с не напускным, а с присущим натуре акванавта хладнокровием сигнала о винтовой посылочке, пульс при этом… разве что у атамана ударов отбивал поменьше.
