— От тошноты настоятельно рекомендую минералочки… — Принудили пожаловавшегося на здоровье гостя осушить чуть ни полстакана.
— Думал: у мусоровского секретаря нервишки покрепче канатов, а на поверку-то оказалось: натура, легко ранимая, донельзя впечатлительная и чистоплотная. Работка грязная, верно, согласен. У нас, — вице-владелец глянул на развернувшуюся за широким окном панораму, — далеко не всякий вынужден печься о деньгах, но чтобы многие могли позволить себе эдакую роскошь, кому-то приходится мараться. — Приветливо улыбнулся не чаявшему столь чуткой заботы городу. — Отвращение же к купюрам — чрезвычайно редко встречающееся качество, а потому ценимое на вес золота, но ревизором столь прожженного пройдоху как ты, назначить не рискнул бы.
Понимаю: хлебнул лиха, — на правах старого знакомого, в свойственной ему манере с прохиндеями особо не деликатничать, постарался утешить секретаришку вице-владелец, — досталось, конечно, хотя… а чего лучшего, собственно, ты заслужил? По делам и награда, к тому же полученная не сполна, ведь не сгорел синим пламенем вкупе с презираемыми дензнаками. Считай: в сорочке родился или, по своему обыкновению, спер у кого-нибудь одежонку, чтобы не голышом марать свет Божий!
Но после некоторой паузы, припомнив кое-что из грешков молодости, вице-владелец переключился на лад более философский да самокритичный:
— Другое дело — не мне выступать моралистом да в чем-либо тебя упрекать, тем более осуждать, а тут еще статистика, штука чрезвычайно упрямая, неумолимо свидетельствует: «Мало кто получает по заслугам».
Перековался, значит? Бывает — по себе знаю. Гм, лирику на сон грядущий пописываешь, грешишь стишками или предпочитаешь любоваться ночными звездными небесами? Впрочем, одно другому не помеха. О чем разговор, занятие возвышенное, достойная замена прежней пакости — самозабвенно копаться преимущественно в чужих, но столь же грязно заработанных банкнотах.
Даже в лучшие времена секретаришка смахивал на осажденного в Рущуке дурецкого сераскира, где по диете от Кутузова жрал исключительно одну лимитированную конину. Ныне же, после мытарств да лечений, пожамканный, исколотый добросовестней запоздавшего с капитуляцией башибузука, и впрямь приобрел чахоточный лоск принудительно вытащенного из сквозняков мансардного чердака художника, хоть и широкого профиля, но хлипкого здоровьем.
— Видно, имеешь счастье принадлежать к немногим «избранникам праздным, пренебрегающим презренною пользой» — можешь позволить себе отвлеченный, артистический образ жизни и мыслей… или тешишься иллюзией, будто бы можешь…
