— А в гарнизоне, расположенном на станции, нет разве саперов? — спрашивает Вольф.
— Не знаю, может быть, и есть, только я без вашего указания не решился к ним обратиться.
— Пошли тогда кого-нибудь на станцию. Пусть приведут саперов, если они там есть.
— Слушаюсь, господин обер-лейтенант. Мигом будет сделано. Трофимыч, — оборачивается Константин к сопровождающему его угрюмого вида дядьке, — а ну, дуй на станцию за саперами!
Войдя в церковь, Вольф стоит некоторое время у дверей, привыкая к полумраку. Потом осторожно идет к разворошенной куче угля. Константин забегает вперед и, наступая на уголь, показывает пальцем на связку толстых шашек с торчащими из их гнезд капсюлями.
— Куда лезешь, болван! — кричит на него Вольф. — Стой тут в стороне и не подходи к углю слишком близко. За какой-нибудь замыкатель можешь задеть.
Осмотрев еще раз помещение церкви, Вольф распоряжается:
— Как только мину обезвредят, немедленно все тут хорошенько помыть. А потом натаскайте свежей соломы и застелите ею пол. Солдаты прибудут сюда сегодня ночью или завтра утром. После долгой дороги им нужен хороший отдых.
— Слушаюсь, господин обер-лейтенант! Будет сделано, не извольте беспокоиться. Разрешите за начальником полиции послать? Он в гостях у кума в соседнем селе
— Ладно, обойдемся и без него. Наверное, он уже надрался там самогонки?
— Да уж не без того, господин обер-лейтенант, — деликатно усмехается Константин. — Кум дочку замуж выдает, а на свадьбе, сами понимаете…
— Ладно, можешь не вдаваться в подробности. Сделай все, как я приказал, похлопочу о твоем продвижении по службе.
— Рад стараться, господин обер-лейтенант! Все будет в аккурат!
«Ну и лапти же в этих поселках обитают!» — с неприязнью думает о Константине Вольф. — Молодой парень, а весь лексикон деда Харитона: «ваше благородие», «рад стараться», «в аккурат…» А ведь советская власть так гордилась высокой культурой и сознательностью своей молодежи…»
— Ну а мне нужно еще в Калиновке побывать, — строго говорит он Ракитину. — К вечеру заеду посмотреть, как ты мое приказание выполнил.
«Сдрейфили, видно, ваше благородие, — внутренне усмехаясь, думает о Вольфе Константин. — На всякий случаи решили ретироваться. Знаете, наверно, как хитроумно ставят мины советские саперы…»
— Можете быть спокойны, господин обер-лейтенант, — говорит он вслух Вольфу. — К вечеру все будет сделано.
А когда Трофимыч приводит со станции молоденького лейтенанта и двух ненамного старше его ефрейторов, Константин передает им приказание Вольфа, добавив от себя:
