— Я живо, товарищ старший сержант! Не забыл еще, как это делается.
Засыпав колодец, минеры бетонируют его и покрывают клетками паркета.
— А с углем как быть? — спрашивает Кручину старшина милиции.
— Его так оставим.
— Так ведь Константину было велено…
— А он скажет, что хотел убрать и вдруг мину обнаружил.
— Какую мину?
— А такую, какую мы сейчас в центре этой угольной кучи поставим.
Кручина достает из своего вещевого мешка еще несколько толовых шашек и гранаты.
— Вот мы из них и соорудим сейчас еще одну мину-сюрприз по всем правилам саперного искусства. А Константин пусть заявит, будто она была обнаружена при попытке очистить церковь от угля. Потому, мол, и не стали убирать — опасались, что взорвется.
— Вы думаете, что это отвлечет их внимание от той, которую мы зарыли? — с некоторым сомнением спрашивает Дмитрий.
— Думаю, что отвлечет. Мы уже проделывали такое. Ну а если начнут разбирать пол, то не только подорвутся на основной нашей мине, но и всю церковь разрушат. Лишатся, стало быть, доброго жилья.
— Неужто все саперы такие хитрые? — восхищенно покачивает головой старшина милиции. — Или вы один такой, товарищ старший сержант?
— Еще и похитрее меня есть, — скромно отзывается Кручина.
Обер-лейтенант Вольф с группой солдат из охранного батальона приезжает в поселок Мальцево через два дня.
— Ну как, господин полицай, — обращается он к Константину Ракитину, — выполнили вы мое приказание?
— Никак нет, ваше благородие!
— Это что еще за «ваше благородие», болван? Кто научил?
— Дед Харитон, ваше благородие. Он в царской армии унтером служил и хорошо знает, как к офицерам обращаться.
— Не смей больше называть меня так! Я немецкий офицер и называй меня как положено — господином обер-лейтенантом.
— Слушаюсь, господин обер-лейтенант!
— А почему приказание мое не выполнил?
— Мину на том месте обнаружили, господин обер-лейтенант. Сами побоялись ее трогать. Могла ведь и нас, и всю церковь… А тут еще дед Харитон стал уверять, будто Бог нас может покарать за то, что мы вонючий уголь в храме Божьем держим.
— Веди меня туда и прекрати на этого кретина, деда Харитона, ссылаться.
— Слушаюсь, господин обер-лейтенант!
Они торопливо подходят к церкви, и Константин начинает осторожно открывать большой амбарный замок на ее дверях, будто опасаясь, что от неосторожного движения может произойти взрыв.
— Закрыл я ее от греха, господни обер-лейтенант. — объясняет он Вольфу. — Мог ведь забрести кто-нибудь и на мину эту напороться. Где бы мы тогда другое такое помещение нашли для немецких солдат?
