Уже 5 сентября 1936 г. Гувер издает особый приказ для всех отделений ФБР: «Используя все возможные источники, агенты должны собирать сведения, касающиеся подрывной деятельности, проводимой в Соединенных Штатах коммунистами, нацистами и представителями или сторонниками других организаций или группировок, выступающих за насильственное устранение правительства Соединенных Штатов от власти или за коренное изменение состава правительства»[155]. Для выполнения этого приказа ФБР разработало широкомасштабную программу слежки и надзора. Особое внимание данной программы было сосредоточено на морской торговле, тяжелой и легкой промышленности, органах государственного управления, прессе и других видах СМИ. В сферу внимания Бюро попали забастовочные комитеты как «организации, представляющие потенциальную угрозу в нынешних условиях». Помимо этого, в программу вошло осуществление надзора в армии и на флоте, а также в высших учебных заведениях. Эта программа предусматривала «надзор за деятельностью коммунистических организаций вообще и организаций, идеологически близких к ним; надзор за деятельностью фашистского и антифашистского движений, а также за деятельностью организаций профессиональных союзов»[156]. Программа, намеченная в приказе Эдгара Гувера, выходила далеко за рамки требований президента, который хотел получить «целостное представление о том, подвержена ли руководству и контролю из-за рубежа деятельность американских нацистов и коммунистов»[157].
Укрепляя полномочия ФБР в сфере контрразведки, Гувер на встрече с генеральным прокурором Каммингсом 10 сентября 1936 г. предъявил представленные ранее Рузвельту отчеты и объяснил причины своей инициативности при их исполнении: «Понятие «подрывная деятельность», стоящее в запросах президента, намного шире, чем шпионаж или саботаж, по этой причине проведенная проверка была более тщательной». Сообщил Гувер и о поручении, полученном от Рузвельта и Халла. После ознакомления с отчетом директора генеральный прокурор Каммингс санкционировал продолжение работы Бюро по президентским запросам и устно приказал ФБР в работе по поручению Госдепартамента координировать усилия с военной и военно-морской разведками[158]. Президент и директор ФБР предпочли действовать, минуя генерального прокурора. Рузвельт стремился установить более тесные связи с ФБР, а Гувер – добиться расположения высокого начальства. Вместе с этим директору ФБР удалось расширить полномочия своего ведомства. Опасаясь недовольства генерального прокурора действиями Гувера и президента в обход него, директор сообщает Каммингсу, что встречался с Рузвельтом и Халлом 1 сентября, а не 25 августа, то есть называет дату, более близкую ко дню встречи с Каммингсом
