. Это стало важным достижением. Теперь деятельность БР не ограничивалась рамками уголовного законодательства и при получении соответствующего запроса от госсекретаря и генпрокурора, лоббирующего детище своего ведомства, Бюро могло «разрабатывать» любого человека или организацию. Бюджет вступал в силу с 1 июля 1916 г. В полученном от Госдепартамента запросе помимо требования противодействия шпионам и саботажникам Бюро предписывалось противодействовать немецкой пропаганде.
Таким образом, Бюро расследований, еще не имевшее своей четкой «специфики» и ясного места в системе внутренней безопасности, рассматривалось Конгрессом как своеобразный «резерв» детективов, работу которых законодательная власть в случае необходимости могла определять на любом необходимом ей направлении. Тем не менее 1914–1916 гг. заложили основы по сотрудничеству БР и Конгресса, несмотря на недавнее жесткое противостояние. К этому сотрудничеству Конгресс подталкивали само Бюро, тонко сыгравшее на страхах законодателей, и министерство юстиции, стремившееся таким неявным способом развивать свое ведомство. Подобной тактики в отношениях с Конгрессом в дальнейшем будет придерживаться директор ФБР Эдгар Гувер, представлявший конгрессменам (с началом Второй мировой войны) картины засилья в США шпионов Германии и тем самым укреплявший положение реформированной им службы, а также расширявший ее штат и финансирование. Еще одной причиной, по которой обеспокоенный Конгресс пошел навстречу столь нелюбимой им службе, стало то, что, увеличивая обязанности Бюро на направлениях, которые законодатели считали необходимыми, они отводили Бюро как можно дальше от возможности проведения расследований в отношении самих конгрессменов.
С вступлением США в апреле 1917 г. в Первую мировую войну администрация Вудро Вильсона увеличила нагрузку на Бюро по «Закону о шпионаже», принятому 15 июня 1917 г., и «Закону о мятеже», принятому 16 мая 1918 г. Если первый акт предписывал всем правоохранительным структурам Соединенных Штатов сосредоточиться на противодействии шпионажу и саботажу со стороны Германии и ее союзников, то второй, предусматривающий ответственность за «нелояльные, грубые или оскорбительные слова по отношению к правительству США, их флагу или народу», стал основой для политического сыска в этот период. Помимо этого, приравнивание «нелояльности» и «оскорбления флага» к федеральным преступлениям стало еще и одним из проявлений информационной кампании по нагнетанию патриотической истерии и подготовке добровольцев в «корпус Першинга»
