Когда за окном автомобиля показались северо-восточные кварталы, застроенные дешевым жильем, соседствующим со старыми складами и фабриками, Мигель попытался расспросить водителя о кладбище Пер-Лашез. Вскоре построенные сравнительно недавно многоквартирные дома сменились зданиями середины девятнадцатого века — небогатыми, но построенными людьми, любившими свое дело. Эти кварталы, девятнадцатый округ, еще помнили свое прошлое, когда они были лишь небольшими городками, граничившими с восточными окраинами одного из самых прекрасных городов в Европе. То и дело мелькали, доходные дома промышленников, квартиры в которых, позднее, раскупили лавочники и ремесленники, старинные мануфактуры и небольшие гостиницы, также давно потерявшие свое первичное назначение.
Вскоре автомобиль выехал на улицу Бельвиль. Справа, Массиньи мог разглядеть старые центральные кварталы города, а слева — кварталы двадцатого округа, бывшего некогда городком Бельвилем, позднее сросшимся воедино с Парижем. Именно здесь, у подножия холма Менильмонтан, раскинулось кладбище Пер-Лашез.
* * *
Первые несколько часов на кладбище провел в ожидании близ могилы Шампольона, украшенной небольшой копией египетского обелиска. Патрику уже удалось заставить его ждать — несмотря на то, что самолет прибыл в Париж в одиннадцать вечера, О’Харе удалось убедить своего спутника провести ночь в зале ожидания вплоть до самого утра. Теперь Мигелию казалось, что этот человек снова пытается использовать свой предлог мнимой «необходимости».
Устав от бессмысленного пребывания вблизи от могилы великого египтолога, Массиньи отправился на прогулку по кладбищу. В Средние века район Пер-Лашез был предместьем, то подчинявшимся парижской префектуре, то частью городка Менильмонтан. С тех пор, как здесь появились первые дома, это место стало обителью разорившихся крестьян, палачей, мелких проходимцев и самой бедной части горожан, неспособной найти приют внутри городских стен.
Но с течением времени, это место сильно изменилось. У подножия холма, на месте пустыря, раскинулся огромный парк, на месте узких грязных улочек появились тенистые бульвары, а дома низов городского общества, отступив на северо-восток, уступили место домам новой буржуазии. Но лишь когда город окончательно превратился в часть Парижа, на месте старого парка появилось новое кладбище.
Мигель бродил по узким аллеям кладбища, фотографируя гроты и склепы, могилы светил разума и прекрасные, подобные живым людям, статуи, хотя и поставленные в честь умерших. Теперь это место казалось особенно пустым — лишь немногочисленные посетители томились у могил своих близких или других людей, память о которых для них была дорогой. То и дело, на аллеях попадались сомнительные личности — городские сумасшедшие, похожие на бесплотных духов, навсегда поселившихся в этом месте.
