Истинная причина возмущения Амира состояла в том, что губернатор, исполняя свои рутинные обязанности, потребовал от него уплаты весьма значительной задолженности по налогам. Налоги, несомненно, являлись вполне законными, а задолженности сильно просроченными, но требовать их было так неучтиво! На такие простительные провалы в памяти не следует обращать внимания, и старый джентльмен сопротивлялся сборщикам налогов силой оружия, и инцидент закончился, как это, к счастью, бывает в Персии, без кровопролития. А налоги остались неуплаченными.
Наблюдая, как заместитель губернатора искренне сочувствует этому свирепому старику в его попрании власти, я понял, как на самом деле труден для персидского губернатора процесс управления. В конце концов персидская система, которая позволяет событиям идти своим чередом, возможно, не хуже любой другой. Персидская точка зрения была изложена в ответе на мое печатное воззвание, о котором я уже говорил: «Наши методы могут быть достойны сожаления, но это наши методы; они нас устраивают, и мы не хотим ваших, которые нам не подходят».
Несомненно, мой визит к Амиру пролил новый свет на вопрос о положении губернатора. Вы можете порицать его за то, что он не правит, но, должно быть, нелегко управлять общественными делами, когда самый важный человек в округе игнорирует вашу власть и вооруженной силой сопротивляется вашим попыткам навязать ее, в то время как ваш помощник столь усердно поддерживает причину всех неприятностей, что этот важный человек разрывает всякую связь с вами и переходит на сторону врага.
Между прочим, было приятно осознавать, как подобные гильбертианские[14] ситуации укрепляли наши в остальном слабые позиции в Хамадане.
Старый Амир не подвергал меня особо серьезному перекрестному допросу; он, казалось, скорее радовался перспективе прихода британских войск в эту часть Персии. Он считал, что любое правление было бы предпочтительнее правления демократов, которые мало уважали его положение и имели наглость требовать уплаты его задолженности по налогам.
Через несколько дней после моих визитов начались ответные. Губернатор, каргузар и Хаджи Саад эс-Султани прибыли, в соответствии со своим положением, с официальным эскортом, и разговор на этот раз оказался не столь формально холодным; лед начал таять. С самой внушительной свитой явился Амир, включая красавца пони, которого вел слуга. Пони вез только трубку хозяина, табак и жаровню с зажженными углями; последняя казалась довольно неудобной поклажей для беспокойного животного, но, возможно, печальный опыт научил табачного пони не ерзать. В это время другие офицеры вступили в контакт с мелкими чиновниками в городе, и уже начавшаяся работа по оказанию помощи голодающим сблизила нас со всеми классами, так что к концу месяца мы стали неотъемлемой и незаменимой частью местного общества.
