В эти дни я стал настоящим рыбаком. Часто я раньше всех, наблюдая за чайками, извещал о приближении рыбы. Я первый различал едва заметную тень в море.
Наконец рыба перестала идти к нашему берегу. Мы еще один день просидели в рыбацком «гнезде», но больше никакой тени в море не появлялось. И чайки исчезли; как видно, им нечего было делать в этих местах. И теперь, когда удача повернулась к нам спиной, я вспомнил о своей чайке, вспомнил о Павлике, Коське, бабушке и загрустил. Мне очень захотелось увидеть их всех, особенно бабушку. Хотя она и ворчит все время, но это же родная бабушка! Видно, характер у нее такой, раз она помолчать не может.
И еще потянуло меня на старую черешню возле той огорожи, где показывают кинофильмы. Ведь там ребята все время картины смотрят, а я часами гляжу только на широкий экран моря, где вот уже третий день ни одна рыбка не появляется.
Погода тем временем испортилась. С севера подул холодный ветер, в море разгулялись густые волны с белыми гребнями. Смотришь на море, и тебе кажется, будто там тысячи чаек, пристав к волнам, взмахивают крыльями, хотят подняться вверх и никак не могут оторваться от воды. Море зеленое-зеленое, такое, каким я не видел его еще никогда, и только вдали, там, около горизонта, — оно синее, василькового цвета. По небу мчатся лоскутья седых рваных туч, торопятся куда-то, стараясь обогнать друг друга.
У меня приупало настроение. Словно почувствовав это, дедушка проговорил:
— Ну что ж, Оксана, отвезем, пожалуй, Даню домой. Поработал он на славу, вся база рыбой завалена, можно и отдохнуть.
Я искренне обрадовался, хотя и виду не подавал, что хочу домой. Но дедушка, должно быть, и так все понял, потому что приказал дяде Семену снарядить в дорогу моторку.
В дедушкиной бригаде, много рыбаков. За эту неделю я со всеми познакомился, подружился. Но больше всего мне понравился дядя Семен. Он самый молодой в бригаде. Ему уже за тридцать, но он живет одиноко, в рыбацкой хате, на краю поселка. Молчаливый, неповоротливый, он всегда хмурится. Сила у него спортсменская: как схватит сеть, так просто канаты трещат, а слова лишнего от него не услышишь.
Дядя Семен был очень дисциплинированным: только дедушка прикажет — немедленно все исполнит. Он в течение нескольких минут приготовился в дорогу.
И вот наш баркас выходит в море. На корме — дедушка, мы с мамой впереди, Семен посреди баркаса, возле рыбы. Широкоплечий, головастый, он хмуро поблескивает своими сердитыми серыми глазами из-под тяжелых бровей. Он за время, пока мы ловили рыбу, ни разу не брился и весь оброс серой, колючей щетиной.
