–… Лаймон – это ты? – захрипел я не своим голосом.
Он нахмурился, чуть отодвинулся и ошеломленно на меня уставился.
– Черт тебя возьми, – произнес он наконец, не выходя из ступора. – Дилан…
Появились санитары. Меня переложили на носилки и погрузили в «скорую помощь». Перед этим я успел разглядеть чей-то силуэт в горящем окне второго этажа особняка. Хотелось на прощание показать ему средний палец. Но я воздержался.
Меня доставили в клинику. Грохот каталки, на которой меня везли по коридору, отдавался в ритм с моим скачущим сердцем. Перед глазами был только белый, белый потолок, словно белоснежные зубы прилежного стоматолога. Яркие потолочные светильники мелькали один за другим, словно фары машин. А затем мы остановились. В поле зрения возник объект. Я заморгал, пытаясь сфокусировать на нем взгляд. Это была рыжеволосая девушка в белом халате.
– Я люблю тебя… – шепотом сорвалось с губ; возможно, их владелец и не осознавал, что говорит. – Люблю тебя… прости… я очень люблю тебя…
– Дилан… – Ее синие глаза блестели от слез.
–… Не самый удачный момент, чтобы признаться, да?
Она выдавила улыбку, но продолжала плакать.
– Нет… самый раз… – Вложила свою хрупкую ладонь в мою. – Обещай, что мы еще увидимся, – сказала она тоном не терпящим возражений. – Пообещай мне.
– Обещаю… куда я от вас денусь, мисс Уэйд. – шепотом произнес я.
Я не хотел отпускать ее. Но глаза закрылись сами собой, и я наконец провалился в глубокий, беспокойный сон.
Дом сгорел дотла, земля была выжжена, осталось только горстка поленьев. И во время обследования обломков на предмет выживших, нуждающихся в помощи, было обнаружено целое кладбище: гора трупов, изуродованных различным способом до неузнаваемости, бесчисленное множество чьих-то останков; скелеты, присыпанные пеплом и золой, лежали повсюду; от них страшно несло разложением. Мертвый дом был разрушен и все его жертвы всплыли наружу. Он больше не удерживал их. Они не служили его опорой.
Вскоре весь город гудел новостями об этих ужасающих событиях. Меня обвинили в смертях многих пропавших за последние несколько лет, даже тех, кого я по-настоящему и не убивал, не видел никогда в жизни, однако чего уж там – город был напряжен, как мыльный пузырь, готовый лопнуть в любой момент. И я действительно видел тогда Генри. Это он спас меня и убил Мусорщика. Он добровольно сдался полиции и признался во всех убийствах, а также хотел забрать мою вину на себя, в надежде, что меня выпустят на свободу. Но, как вскоре выяснилось, я долгое время жил в Мертвом доме.
