— Простите! Повторите, товарищ Прокопенко, что вы сказали. Я что-то не совсем понял.
Упродкомиссар неуверенно повторил. Присутствующие казахи, — их было меньшинство, — недовольно загудели.
— Я знаю, — возмутился Бахеев, — баи, имеющие отары овец, действительно предпочитают есть баранину, а не хлеб. Но если у бедняка нет ни одной овцы, а товарищ Прокопенко норовит его совсем оставить без хлеба? Я вижу, упродкомиссар очень ловко свел зерновой баланс но уезду, но такая ловкость советскую власть не устраивает. Придется план составить заново.
Трудно, очень трудно было Павлу Петровичу руководить огромным уездом с самым разнообразным населением. По правой стороне Иртыша в горных таежных районах жили кержаки, бежавшие от царского произвола в Сибирь в поисках сказочной страны Беловодье. Тут же обитали риддерские горнорабочие — бергалы, чей труд озолотил английского хищника Лесли Уркварта. Левая сторона — степная, пустынная, ковыльная. Здесь разбогатели казачьи хутора, захватившие плодородные земли и богатейшие луга, а чем дальше от Иртыша на запад — раскинулись кочевые аулы. У русского, казаха, украинца, кержака, казака свой уклад жизни, свои предрассудки, обиды, несбывшиеся надежды. Председатель укома все должен предвидеть и знать, хорошо разбираться в экономике уезда.
Вместе с Бахеевым мне пришлось быть на заседании упрофбюро. Кто-то из профсоюзных деятелей стал жаловаться на невозможность развернуть профсоюзную работу. В городе одна маслобойка, да и та бездействует. Скептики утверждали, что рабочего класса в уездном городке нет. Есть кустари — кузнецы, сапожники, но это же мелкие хозяйчики.
Кто-то не удержался и выразил крамольную мысль:
— Нужны ли вообще профсоюзы? Сейчас они существуют, чтобы защищать служащих, то есть государственных чиновников, которых развелось чересчур много.
Павел Петрович слушал, хмурился, а потом взял слово для отповеди:
— Мы выслушали речь как раз типичного чиновника, который видит жизнь в окно канцелярии и ничем не интересуется. По сведениям Всеработземлеса, в нашем уезде насчитывается несколько тысяч батраков. Вы здесь горюете, что рабочего класса нет. А батраки, по-вашему, кто? Не рабочие?
В Усть-Каменогорске Павел Петрович прожил несколько больше двух лет. И он видел результаты своих трудов. Жизнь постепенно входила в мирную колею, кончали свою бурную деятельность ревкомы, создавались Советы.
Помню, как проходила подготовка к первому съезду Советов Усть-Каменогорского уезда. В народном доме совещание проводил Павел Петрович. Он произнес вступительную речь о задачах выборных советских органов, они должны были заменить ревкомы. Кто-то из сидевших в заднем ряду зрительного зала задал вопрос докладчику:
