Ну, конечно, наряду со всем этим нужно признать и другую, часто встречающуюся особенность прозы, когда и служебный текст, простые ремарки тоже занимают много места на отдельных страницах. В таких случаях не нужно искать нарочитых «красивостей»…
Упоминая обо всем этом, я подчеркиваю для Вас обоих еще один момент — исходите, пожалуйста, все время из законных, природных особенностей русского языка. Не надо ни в коем случае слепо следовать букве текста оригинала — тогда получится не творческий перевод, а улучшенный подстрочник. Где это необходимо, делайте внутренние ужатия фразы, тем более это необходимо потому, что всякий подстрочник получается (даже и перевод) длиннее оригинала. Поэтому переводите, максимально используя сжатую выразительность…
Вот эти три вещи я и хотел высказать Вам обоим в напутствие перед началом всего нашего общего дела. Прошу учесть эти замечания и Зеина и Вас самого, Николай Иванович. Пусть Зеин будет старательным, внимательным консультантом в этом деле. Я очень и очень прошу его об этом.
Ну, желаю Вам крепкого здоровья и успехов.
27 сентября 1956 г.
Мухтар Ауэзов».
Когда Ауэзов вернулся из Кисловодска, я принес ему подстрочник первой главы и рукопись перевода.
Вечером Мухтар позвонил мне и сказал:
— Напрасно вы боялись. По-моему, получилось хорошо. Если все будет так же, меня вполне удовлетворяет. Принимайтесь, пожалуйста, за вторую главу. Желаю вам полного успеха.
Обрадованный неожиданной удачей, я засел за перевод второй главы. Работал я над ней дольше и внимательнее и уже ничуть не сомневался, что автор одобрит ее так же, как и первую.
Поздно вечером раздался звонок Ауэзова:
— Я вас не разбудил?
— Нет.
Долгая пауза. Она мне не понравилась. Затем глухой голос, окативший меня словно ушатом холодной воды:
— Николай Иванович, очень плохо. Никуда не годится.
Мухтар замолчал. Я тоже молчал и думал: напрасно не послушал доброго совета умных людей.
— Ну, вот видите, — сказал я, — ничего не получается. Я же вас предупреждал. Давайте, согласно нашей договоренности, поставим крест.
— Но первую главу вы сумели сделать хорошо.
— А вторую плохо. Вы же сами говорите — никуда не годится.
Снова пауза. Я слышу, как дышит Мухтар.
— Никакого креста мы ставить не будем. Переводите третью главу, а ко второй вернемся после. Очень прошу вас, продолжайте работу. Такие вещи бывают. Перевод — это творческий процесс. Не расстраивайтесь, все будет хорошо. Я уверен.
Несмотря на заверения Мухтара, я чувствовал, что ничего доброго не получится. Вторая глава не удалась, третья может получиться еще хуже. Тем более, что я был вынужден попутно работать над пьесой, которую ждал театр.
