— И как? Они уже кончают?
«Еще даже не разогрелись», — вспоминаю я.
— Да, и это великолепно, — лжет Кэри. — Не похоже на его прежние вещи. Там участвуют близнецы, кораблекрушение, квипрокво и, конечно, любовь. Занимательная вещь.
— Чудесно! — Королева хлопает в ладоши. — Кэри, вы меня избалуете.
Кэри торжествует.
— И все же, думаю, вы пришли говорить со мной не о театре.
— На самом деле, ваше величество, именно о нем. Точнее, к вам пришел Тобиас. — Кэри кладет руку мне на плечо, и я снова опускаюсь на колено, прося позволения говорить.
— Ах, вставай, — произносит королева. — Со спины ты не так хорош, как спереди. Скажи мне что-нибудь приятное.
Я не знаю, приятно ли это, но все же рассказываю все то же самое, о чем говорил Кэри на берегу, до последнего слова. Эссекс, заговор, все, о чем Кэри больше не желает слышать. Судя по тому, как темнеет лицо королевы, она этого слышать тоже не хочет. Она резко складывает веер и роняет его на колени.
— Почему ты считаешь, что католики настолько глупы? Как бы я к ним ни относилась, Тобиас, они взрослые люди. Не насекомые и не дети, которых оскорбляют шутки над верой.
— Эта пьеса будет не оскорблять их веру, а славить ее. — Я оглядываюсь на Кэри. Тот как будто задерживает дыхание. — Пьеса, которую пишет для вас Шекспир… она должна стать для вас рождественским подарком. А я предлагаю, чтобы она была написана о Двенадцатой ночи и для нее.
— Двенадцатая ночь?
— Ночь перед Богоявлением. Праздник, завершающий святки.
— Ты позволяешь себе слишком много, а я — слишком мало! — резко произносит королева. — Я знаю, что такое Двенадцатая ночь и как ее празднуют. Я знаю, что для кого-то это гулянка, а для кого-то — религиозный праздник.
— В этом и дело, — говорю я. — Католики любят праздники.
— Я предпочитаю называть это идолопоклонством. Почитание святых.
— На этом мы и сыграем. Назовем героев в честь католических святых: Андрей, Антоний, Мадонна…
— Мадонна слишком очевидно. Путь будет Мария. И кто сыграет главную роль? Должен ли он влюбиться?
— Да, в пьесах всегда влюбляются. Думаю, его сыграет Бёрбедж.
Королева цокает языком.
— Я не хочу видеть влюбленного Бёрбеджа. Я ведь могу смотреть на тебя.
— На меня, ваше величество? — Я оглядываюсь на Кэри. Он яростно шевелит губами, как будто хочет что-то сказать, но молчит. — Я не актер.
— Но ты бываешь в театре, а это уже полдела. К тому же как можно командовать кораблем, не стоя у руля?
Это приказ, и я не осмеливаюсь возражать.
