Илья давится пивом, надсадно кашляет и мотает головой, похлопывая себя кулаком по впалой груди. Сипит:
— Хрен ее знает. — И снова пьет, чтобы протолкнуть застрявшее.
— Вы ложитесь на рельсы в определенном месте, верно? Разве не бывало такого, чтобы загаданное не сбылось?
— Да все сбывается. — От кашля у него начинают течь сопли, и теперь он то и дело утирает нос рукавом свитера. — Только, короче, нельзя загадывать чью-то смерть, иначе сам умрешь.
Кем писаны эти правила, без подсказок ясно. Чувствуется рука мастера.
— Умрешь, как Катя?
— Че за Катя?
— Катя, которой Джон отдал парик, а этот парик нашли потом на болоте, в рюкзаке, рядом с трупом ее отца.
— Джон не убивал, реально тебе говорю! — Я посматриваю на притихшего Митю: пригрелся и дрыхнет, несмотря на крики своего дядюшки. Прикладываю палец к губам, чтобы говорил потише, и Илья старается, но надолго его не хватает. Только на первую фразу: — Джон не убивал. — А дальше опять во всю глотку: — Он хотел отобрать парик, зассал, короче, что его к Катьке приплетут, потому что ее батя нашел парик в кустах рядом с ее трупом раньше ментов и пошел разбираться, что это за хуйня вообще, короче, не въехал и начал Джону угрожать, что у него есть улика. Джон его вызвал на встречу, тот на него матом про какое-то изнасилование и убийство, короче, и у него натурально припадок начался, Джон — на велик и свалил, чтобы еще одну мокруху на него не повесили.
— Подожди. — Это самая длинная речь, какую я от него слышала, и теперь с непривычки приходится стараться, чтобы отделить зерна от плевел, то есть смысл — от «короче», и хотя бы приблизительно выстроить логику. Катин отец нашел рядом с тем местом, где она погибла, парик и обвинил Джона сначала в изнасиловании, а потом и в убийстве дочери. Они встретились, Джон надеялся вернуть парик, но испугался и уехал, когда Катиному отцу стало плохо. — Но откуда тогда Катин папа узнал, что Джон имеет отношение к этому парику?
— Он просто всем в рожу его тыкал и спрашивал, вот ему и сказали, что это бабки Джона парик: она в нем ходила, пока от рака не умерла.
Да ты и впрямь сокровище. Бесценный кадр. Страшно представить, сколько подобного хлама хранится в твоей голове.
— В общем, никакой магии…
— Че? — вскидывается Илья. От звука его голоса у меня начинают ныть зубы.
— Потише: ребенок спит. Напомни, — говорю, — где это ваше… место силы?
Молчит. То ли нарочно, то ли не расслышал вопроса.
— Где бывшее капище?
