Все бы отдала сейчас за маленькую сосновую шишку. Ни на какой шопинг я, конечно, уже не рассчитывала — разве что на нормальное освещение. Лампочка над банкоматом мелко моргает, но, по крайней мере, она здесь есть. Я достаю карту и вставляю ее в картоприемник. Илья продолжает наивно наблюдать за моими действиями. Я кое-как прикрываю кнопки рукой и ввожу ПИН-код: 2303. День и месяц рождения Марта. Снимаю пять тысяч с расчетом на то, что в ближайшее время другой такой возможности не представится. Мобильный сообщает из рюкзака о списании. Деньги у меня есть: их ежемесячно перечисляет на эту самую карту семья, которая живет сейчас в нашей московской квартире. Вернее, теперь уже моей: я — единственная наследница. Для поддержания здоровья и хорошего настроения рекомендуем не вспоминать о том, что сделала мама.
— Вот видишь — все в порядке! — возвещает рядом со мной жизнерадостный девчачий голос.
Я в панике поднимаю взгляд на Илью. А там не он.
— Ну что, пошли? — встряхивает кое-как подстриженным каре незнакомая девица, зачем-то напялившая одежду Ильи, а то и самого Илью. — Закроются же.
— Ты… — Еще никогда в жизни мне не было так страшно.
— Лол, — говорит уже Илья и двигает к выходу. Я — за ним, не сводя с него глаз. — Чего уставилась?
С бешеным сердцебиением и уже не вполне понимая, что делаю, я забираю свой блок стиков и прячу его в рюкзак, я очень, очень хочу на воздух.
— Илья?..
Она загадочно улыбается и не отвечает. Поправляет волосы. Поводит плечом. Метаморфоза кошмарна своей молниеносностью: Илья не переодевается в платье, не красит глаза и не нахлобучивает… (я пытаюсь сглотнуть, но нечего) парик. Его мимика, манеры, походка…
— Как ты это делаешь?
— У меня два голоса.
Мы наконец выходим на улицу. Я открываю и закрываю рот, будто задыхающаяся рыбка.
— У тебя — два тебя!
— Можно и так сказать. — Она отвешивает комичный поклон. Я пытаюсь втянуть шею в воротник куртки.
К нам семенит маленькая женщина с картонкой в руках — до этого она топталась возле дверей кавказского ресторана. На картонку наклеен лист бумаги с напечатанным на нем черно-белым портретом. Ниже крупно написано: «ЯНА». Черный крестик, молитва.
— Девочки!.. — говорит попрошайка. — Девочки!
Она тоже видит перед собой двух девочек, хотя у меня при первой встрече с Ильей никаких сомнений в его гендерной идентичности не возникло.
Я достаю и не глядя протягиваю ей двухсотрублевую купюру. Илья смотрит на нас и умильно улыбается.
