Вампир только стиснул зубы и вышел прочь из беседки.
– Дай мне посмотреть, – услышала я ласковый голос в саду.
– Нет, уходи. Убирайся!
– Шахрийяр, но тебе ведь больно.
– Прибереги сострадание для обездоленных людей, – гаркнул он, когда Абиссинка попыталась взять его за руку. – Это всего лишь кипяток, он не причинит мне вреда.
– Как и одиночество, мрачные мысли и плохой характер, – она вздохнула.
Через минуту Амфорная Кошка появилась на пороге чайной беседки:
– Светает. Я проведу тебя домой…
***
В каф-о-кан мы возвращались по краю выщербленного ветрами плато. Пляж внизу опустел, и только черные точки от ночных костров рябели на песке. Кое-кто из жителей заночевал прямо у моря, но большинство вернулось в свои пестрые домики, спасаясь от предрассветного дождя.
Лениво перебирая лапами, вела меня вперед моя спутница, а я все думала о них с Шахрийяром.
– Ты хотела бы остаться с ним? – тихо спросила я.
– Я не могу этого сделать. Он полон разрушения, мне не стерпеть голода, с которым Шахрийяр смотрит на ароматные капли чая в чужих дымящихся чашках. И пусть люди сами приходят к нему, все же он отнимает их жизнь. А делать такое никто не вправе.
– Так что я день за днем стану приходить к нему, молча сидеть в тени беседки, привычно пуская по кругу полупустые чашки. Допивать последние капли, стараясь унять его тоску… Я даже позволю ему отнимать мои чувства, которые плещутся на фарфоровом донышке. Чашка за чашкой, подарю ему их, ведь мои любовь и вера в этот мир неисчерпаемы, их невозможно осушить…
– Почему бы тебе не стать его единственным источником пищи? – морщась от непривлекательности этих слов, все же предложила я.
Абиссинка остановилась.
– Быть его постоянным донором?
– Звучит ужасно, но тебе ведь это не причинит вреда…
– О моя маленькая хозяйка, – опустила голову Кошка, – боюсь, он не согласится, ведь дело даже не в голоде. Душа его жаждет охотиться, завлекать… Что за жизнь для вампира без этого?
– Просто поговори с ним.
– Даже если сработает, я не могу покинуть тебя. Словно тень, я обязана идти следом, нашептывать о Кейптауне и других заветных уголках, спасать от ледяного дождя в каменных лабиринтах, указывать верную дорогу, если заблудишься…
Больше она ничего не сказала. Но в душе моей крепла вера в собственные мысли. Не раз я убеждалась, что они сбываются, особенно если хочешь чего-то очень сильно.
