– Мы говорим «преобразившийся», а то, что говоришь ты – скверна. Мы не можем себя пятнать.
– А-а, боитесь сменить живую силу на мёртвую? Думаете, вместо «добрых ками» каких-нибудь ёкаев призовёте? Или даже тех, кто за ними стоит?
– Прекрати осквернять эти стены! Что, если ками действительно разозлятся? Ты хоть об этом подумала?
– Тс-с! – Я оглянулась на двор. – Кажется, они на улицу опять выходят…
– Что? Зачем всё это выносят? – искренне удивилась Камэ.
Деревянные фигуры ками, бережно укутанные в красные ткани, грузили на спины лошадей. Целый отряд мико выбирался следом, пешком. Вид у них был тревожный. Очень скоро, задержавшись совсем недолго, вся процессия отправилась в путь.
– Кажется, благословлять ками будут в другом месте, – предположила я.
Камэ поднялась и отряхнулась. Дождавшись, пока гости выйдут за ворота, она тут же поманила меня за собой и поспешила в сторону храма. Сама хотела понять, что произошло. Мы проскользнули по дворику, не успевшему ещё выветрить запах дорогих масел, и прошли в здание. Мико постарше уже вовсю занимались уборкой украшений, приготовленных специально для гостей.
– Что произошло? – спросила Камэ у первой же попавшейся сестры.
Я старалась держаться в стороне. К счастью, мико были слишком заняты, чтобы спрашивать у чужачки, что она забыла в храме в такой день.
– Кин и Хидэко ушли, – пояснила девушка. – Говорят, какое-то особое дело. Ками должны благословить наследника… в другом месте.
– Зачем?
Она пожала плечами. Вместе с Камэ мы снова выбрались на улицу. Подруга не находила себе места.
– Жуть, – буркнула она. – Знаешь, у меня такое чувство, будто кто-то весь наш город уже осквернил. Совсем-совсем, до каждого дома. И добрые ками уже больше не помогут.
– А… ты можешь призвать их прямо сейчас? Если, конечно, можно. Я ведь толком-то никогда и не видела, как это выглядит…
– Это тебе не представление с акробатами, – Она обернулась на храм – ни одна мико нас сейчас не слышала. – Ну… если только немного совсем…
Мы отошли за вишнёвую аллею, чтобы уж точно никто не видел. Камэ ещё раз оглянулась по сторонам. Она подошла к одному из деревьев, припорошённому снегом, и закрыла глаза. Положила ладонь на ствол. В туже секунду воздух наполнился сладким, душистым запахом цветов. Ветки громко скрипнули, снежные хлопья, тая и растекаясь, посыпались наземь.
Но самое странное началось потом. Внезапно между веток, появившись будто из ниоткуда, показался маленький розовый нос. Затем чёрные беличьи глазки. Белоснежно-белая летяга, как будто сплетённая из цветочных лепестков, пробежала по стволу и остановилась буквально в суне
