— Всё, их уже не достать. — Маркиан присел под прикрытие парапета и отложил лук. — Здесь больше делать нечего, будет рукопашная.
— Это хорошо. — Голос Фригерида повеселел. — Уж лучше от блеммия, чем от монаха… Пошли драться, брат!
Пригибаясь от шальных стрел, они отошли к лестнице и побежали вниз. Дромедариев не было видно — должно быть, расселись по казармам у окон, как было приказано. Их верблюды беспокойно переминались и порёвывали в стойлах, Лонгин возился у драконикона, а Олимпиодор любознательно крутился по двору, разглядывая машины и что-то записывая.
— Хватит шпионить, не время! — рявкнул на него Маркиан. — Я тебе сказал, прячься! Это приказ! — Он подобрал один из дромедариевских щитов, сложенных у стены. — Лонгин, у тебя всё готово?
Механик кивнул, как всегда, не удостоив его человеческим ответом, и встал к рычагу машины.
В ворота ударили снаружи. С первого же удара хлипкие скобы засова оторвались, засов упал, створы распахнулись. Пешие блеммии Яхатека ворвались, ревя — груди в наколотых крестах, копья наперевес.
— Пора, — сказал Маркиан, вытаскивая меч из ножен. — Сожги их.
Лонгин нажал на рычаг. Складчатый мех драконикона сложился с тяжёлым выдохом.
Ничего не произошло.
Дромедарии в засадах на третьем этаже не стали дожидаться команды. Со всех сторон зазвенели тетивы, засвистели стрелы, зашмякали в плоть наконечники, и варвары начали валиться — стрелы с белым оперением торчали из чёрных тел, как цветы. Ближайший к Маркиану долговязый воин успел закрыться щитом от стрелы. Маркиан подскочил, уколол прямым выпадом в незащищённый бок, и кочевник рухнул. Стало тихо. По всему двору валялись усаженные стрелами трупы блеммиев.
— Что с твоей машиной? — Маркиан отёр клинок о плащ от крови и желчи.
— Уже разобрался, чиню, сейчас заработает! — отозвался Лонгин. Он сидел на корточках и торопливо возился внутри драконикона.
— Поторопись. — Маркиан следил за тем, что творится за воротами.
— Думаешь, они не отказались от штурма? — усомнился Фригерид.
— Нет.
Авва Пафнутий о чём-то переговаривался с Яхатеком. Слова не долетали, но интонации были резкие.
— Блеммии точно больше не полезут, — прокомментировал Фригерид. — Харахеновский табор они захватили, добычей разжились, не дураки же они лезть под обстрел ради невесть чего? А монахи без них…
— А монахи, — повторил Маркиан, — без них.
В самом деле, святые подвижники подняли щиты, выставили копья, построились в некое подобие колонны по два и медленно двинулись к воротам.
