Это блеммии своим пацанятам отрезают, чтобы не были похожи на баб. Жаль, что темно. При свете я бы его наколки разглядел — понял бы, из какого племени… А вон смотри, наш плывёт! — он кивнул на утыканный стрелами труп в шлеме с центурионским гребнем. — Аретроя, подтяни-ка веслом, ты ближе!
— Даже не проси, — ответила она дрожащим голосом. — Ни за что не притронусь. Давайте выгребать отсюда поживее…
— Я думал, ты смелая, — сказал Маркиан. — С двумя пьяными головорезами плыть не побоялась, а мертвецов боишься?
— Да как же их не бояться? Даже одного непогребённого встретить — плохой знак, а тут их сотня! Да ещё и ночью! Да ещё и на Реке! Да ещё и в эпагомены! — Аретроя повышала голос почти до истерического визга. — Это всё я! Поклялась Севастию и тут же клятву нарушила! Прогневила богов! Пропала! Пропа-ала! — завыла она, запричитала, как плакальщица.
— Дура, держи руль! — рявкнул Фригерид. — С нами не пропадёшь, ясно? Клали мы на твоих богов — нас Христос хранит!.. — Тут он увидел что-то и охнул: — Ох ты ж провалиться мне! На вёсла, брат, валим, валим!
Вода возле трупа центуриона взбурлила. Из реки высунулась крокодилья морда. Многозубая пасть раскрылась и захлопнулась, сомкнулась на боку. Зашипел сдувающийся из брюшной полости трупный газ. Со сдавленными криками Маркиан и Фригерид налегли на вёсла и принялись быстро выгребать из облака тошнотворного зловония. Несколько мощных гребков, и трупы остались за кормой. Впереди в тумане смутно тлели огоньки Максимианополя — уже близко.
Маркиан перевёл дыхание, отпустил весло.
— Ну и дела… По-твоему, как давно трупы лежат в воде?
— Пару дней, — уверенно ответил герул. — Плывут от Сиены или Элефантины, от самой границы. Серьёзная битва была. А в Коптосе ничего не знают. Похоже, блеммии там всех перебили, наши не успели даже гонца послать. Это, брат, не простой набег шайки скотокрадов. Это, похоже, царь Исамни[24] пошёл войной.
Выплыли из тумана очертания пристани, барка ткнулась в причал. Фригерид выскочил с канатом в руках, пришвартовал к причальному столбу.
— Исамни, — Маркиан вылез на причал, — это ведь тот, что держит долину Нила выше первого порога? Досюда его владения не доходят, верно?
— Верно. — Фригерид помог выбраться Аретрое, которую всё ещё трясло. — Караванные пути от Коптоса до Красного моря держит царь Яхатек, а над Максимианополем кочует Харахен, этот совсем мелкий, считается вождём, а не царём. Да, они независимые, не подчиняются Исамни. Но видишь ли, если одно племя сделает удачный набег, соседи скажут: «А мы чем хуже? Веди нас на римлян, вождь! Хотим добычи не меньше чем у Исамни!» — и пошло-поехало… Да что я тебе объясняю? У нас на севере дела точно так же делаются.
