— У нас та же история, — сказал Яман. — И мой пропуск не работает, вы не знаете, почему?
— Тоже из-за лифта. Вы ввели свой пароль дважды, лифт решил, что кто-то другой хочет пройти под вашим именем, просигналил в СБ, и наши на всякий случай приостановили все ваши допуски. Но уже должны разобраться. Попробуйте ещё раз.
— Как у вас всё строго, — пробормотал Периханян.
— Естественно, — ответила Ши. — Это же комнаты для допроса экстремистов. Опять не проходит?
Да, пропуск Ямана снова не прошёл. Четверо членов комиссии по-прежнему беспомощно стояли под дверью. Лампа погасла, оставив их в полной темноте. Яману пришлось пошагать туда-сюда, чтобы она загорелась снова. Ши вызывала кого-то по телефону.
— Запрос: Нагарджун Яман, восстановление допуска, — сказала она отчётливо и размеренно, как обращаются к автомату с не слишком продвинутым распознаванием речи. — Придётся подождать. — Ши убрала телефон. — У нас уже человек десять с той же проблемой. Решение должен принять майор Шпренгер, а он в ближайшие полчаса недоступен, у него намаз.
— Мы не можем ждать полчаса. — Хейс нахмурилась. — Я сразу после этой комиссии должна докладывать на Совете по чрезвычайным ситуациям. Мелинда, решите, пожалуйста, проблему.
— Хорошо, но под вашу ответственность. — Ши набрала что-то на клавиатуре, замок щёлкнул, дверь приоткрылась.
— Что вы сделали? — насторожилась Хейс.
— Ввела мастер-пароль СБ. Должна предупредить: тем самым я отключила внешнее наблюдение в реальном времени и взяла на себя полное управление локальной системой безопасности. Это придётся отразить в протоколе. — Ши толкнула дверь и первая прошла внутрь.
Стены были расписаны в успокаивающих пастельных тонах цветами, котятами и счастливыми детьми разных цветов кожи. Кроме одной: стену напротив двери наглухо закрывали голые металлические жалюзи. Вдоль неё тянулся конференц-стол с микрофонами, в углу стояли кулер и кофемашина.
— Необычно для допросной комнаты. — Периханян показал на весёленькие стенные росписи.
— Метод психологического воздействия, — сказала Ши, отодвигая свой стул.
— А, та самая «пытка позитивом»?
— Мы этих терминов не употребляем. — Ши нажала кнопку на рабочем месте, и жалюзи поехали вбок. — Такой интерьер пробуждает в допрашиваемом внутреннего ребёнка, провоцирует на открытость и послушание. В теории, по крайней мере. — Монотонный голос Ши ничем не выдавал её отношения к сказанному.
Жалюзи отъехали. На последнем метре механизм заело, и они открылись не до конца. За перегородкой из бронестекла открылась и осветилась вторая половина комнаты. Стены там были тоже расписаны цветами и радугами, а по углам валялись плюшевые слоники и мишки. Посреди высилась клетка Фарадея из дырчатого металлического листа. Сквозь сетку отверстий просматривался аппарат на телескопических ножках-опорах, около метра в высоту, весь в чёрно-ржавых разводах окалины — сложный сросток цилиндрических ёмкостей, шлангов, антенн, камер и манипуляторов. Рядом на полу стоял подключенный кабелем ноутбук. На экране кружился скринсейвером логотип Windows 101.
