— Я очень рад, — с чувством сказал Яман. — Вы знаете, я был экспертом рабочей группы по индийским противоядерным санкциям, и…
— То же самое в космической области, — не слыша, продолжал Периханян. — Мы одобряем всеобщий мораторий на исследования дальнего космоса. Во время кампании против российских космодромов наши активисты выступали вместе с «Гринписом». Наша позиция: космос — либо для преображённого коммунистического человечества, либо ни для кого. Пока коммунизм не стоит на повестке дня — мы космоса недостойны. — Он поморщился: — Чем здесь пахнет?
— Вентиляция, не обращайте внимания. — Яман показал вверх: несколько секций трубы были разобраны, из дыры тянуло гнилостной вонью. Рядом стояла стремянка, лежали инструменты, но никого не было. — Кажется, уже чинят, — неуверенно пояснил он. — Профессор, вы изучали материалы по Эшеру?
— Да.
— У вас сложилось какое-нибудь мнение? — вступила в разговор Хейс.
— Объект безусловно интересный. — Леонард Гайдарович остановился у стальной двери под номером «-9174». — Нам сюда, правильно? Но подлинность вызывает сомнения. Хотя бы то, что его якобы запустило НАСА… Мы уверены, что вся американская космическая программа была грандиозной фальсификацией. — Он сунул пропуск в кардридер. — Нас, кажется, должно быть четверо, коллеги?
— Да, ещё Мелинда Ши из службы безопасности. Но она опаздывает. Очень странно для неё. — Хейс вложила пропуск, дождалась зелёного индикатора, извлекла.
— Наверное, это она идёт. — Яман показал в другой конец коридора. Оттуда приближалась вторая волна загорающихся и гаснущих ламп — ещё далёкое пятнышко света. — В той стороне лифты для безопасников. — Он вложил карточку, индикатор на пульте зажёгся красным, кардридер выплюнул пропуск. — Да что такое, почему не проходит? А ведь мы все четверо должны авторизоваться — иначе дверь не откроется…
Хейс не слушала. Она глядела в тот конец коридора, откуда приближалась световая волна.
— Немного жутковато, — произнесла она.
Участок света уже приблизился, но он был пуст. Лампы зажигались и гасли, словно освещая путь кому-то невидимому. Шаги были слышны — твёрдая походка, чёткий перестук каблуков — но тьма скрывала идущего.
— Это привидение? — Яман хихикнул. — Или вы, Мелинда?
— Это я, здравствуйте. — В остров света перед дверью вступила маленькая хрупкая азиатка в круглых очках на пол-лица, в юбочном костюме тускло-оранжевой расцветки. Она походила бы на студентку или молодую учительницу, если бы под расстегнутым пиджаком не виднелась кобура. — Лампы почему-то работают со сбоем: загораются не надо мной, а в десяти метрах впереди. — Ши говорила монотонно, почти не разжимая губ. — Извините за опоздание, я застряла в лифте. Прошивка обновилась, а потом лифт не захотел ехать, потому что решил, что в кабине никого нет. Сбой в оценке веса пассажиров. — Она вставила пропуск — зажёгся зелёный огонёк.
