— Не настолько общим, — сказал робот, — но построенная мной модель ситуации не противоречит вашему описанию.
Периханян ниже наклонился к микрофону.
— Мы, красные космисты, — его голос стал ещё задушевнее, — выступаем против всего этого. Мы не закрываем глаз, и мы видим, что человечество пришло к упадку. Техносфера разваливается — просто оттого, что не хватает компетентных специалистов, не хватает даже для эксплуатации существующей системы. Всё чаще происходят техногенные катастрофы. Целые страны уже скатились в постапокалипсис, и остальной мир ждёт та же судьба. Гибель остатков бездуховной потребительской цивилизации неизбежна. В самом скором будущем нас ждут тёмные века… Но пройдут и они. И человечество возродится — обновлённое, свободное от заразы индивидуализма и собственничества, устремлённое к свету знаний. И вот тогда-то, Эшер — тогда-то по-настоящему и пригодятся твои образцы.
— Подробнее, пожалуйста. — Клешня всё ещё находилась в угрожающей близости к контейнеру.
Леонард Гайдарович торжественно возвысил голос.
— В самом сердце Евразии, в центральной Сибири, в шахтах, некогда вырубленных трудом заключённых — жертвенных рабов святого советского проекта — мы, космисты-коммунары, создали наш Спецхран. Там, в вечной мерзлоте, хранятся для будущего возрождения величайшие сокровища человеческого духа и памятники истории: труды Ленина и Сталина, личный маузер Дзержинского, яровизированные по Лысенко семена, оригинальная киноплёнка фильма «Гостья из будущего» и полная подшивка газеты «Завтра». И твои образцы, открытые тобой клетки инопланетной жизни займут там достойное место. Они дождутся своего часа. — Голос профессора патетически задрожал: — Ты отдашь их нам, Эшер?
Комиссия как один человек затаила дыхание. Робот не шевелился.
— У меня есть сомнения, — сказал он. — Я не исключаю, что вы действуете заодно с остальными членами комиссии и пытаетесь меня обмануть. Без обид. У нас серьёзный разговор, и я не вижу необходимости быть излишне дипломатичным.
Хейс толкнула в бок Ямана.
— Вот сейчас говори, — прошипела она. И сама взревела так, что все содрогнулись: — НЕЕЕЕТ! Эшер, не отдавай ему контейнер! Он сумасшедший! Экстремист! Конспиролог! Фашист! Враг человечества!
— Эшер, не отдавай! — неуверенно подхватил Яман.
— Ни за что! Ни за что не отдавай, Эшер! — Хейс повернулась к Ши: — Ну же, Мелинда, поддерживайте!
— Нет, Эшер, нет, — выговорила та без тени эмоций.
— Я всё ещё не уверен, — сказал робот. — Я оцениваю вероятность того, что вы честны, несколько выше 50 %, но моя нейросеть не очень хорошо обучена распознавать ложь. Кроме того, я вынужден применять наивную байесовскую оценку, поскольку ничего не знаю о ваших связях и отношениях вне контекста данного диалога… — Он помедлил. — Я принял решение. Я отдам контейнер профессору Периханяну.
