Концепция Б. Ф. Поршнева отличается тщательной экспериментальной проработкой своих положений. Нас не должна удивлять парадоксальность гипотезы и ее психологических последствий для троглодитид, — «третий» мир наверняка был чем-то невероятным с точки зрения нынешних представлений. Психология палеоантропов и не могла укладываться в рамки зоопсихологии или психологии человека. Удивляет иное: почему механизм интердикции зародился в животном мире столь поздно и не стал достоянием, скажем, низших обезьян или даже птиц?
Совершенно непонятно также, почему появились и каким образом сумели выжить неоантропы, если ими питались палеоантропы? Механизм интердикции был, по Поршневу, очень могущественным, но тогда он просто не допустил бы появления каких бы то ни было соперников и, следовательно, развитие в человеческую сторону на этом бы остановилось.
Несомненно, механизм интердикции существует в природе, но носит ли он столь непреоборимый характер? Верно, по-видимому, что палеоантропы обладали какой-то неодолимой силой, они были грозой и страхом своего времени. Но едва ли благодаря интердикции…
Намеченные Поршневым этапы развития речевой системы, превратившейся во вторую сигнальную, видимо, имели место. Во всяком случае гипотеза Поршнева показывает, каким путем шло ее развитие. Когда была сформирована полностью гортань, то с ее помощью действительно можно было произносить волшебное заклинание, которым пользовался Маугли, бросая призывный клич «Мы с вами одной крови!». Жесты и позы животных настолько различны и зависят от строения организма, что их воспроизвести затруднительно. Человек едва ли способен повторить позу угрожающего ястреба или готовой к нападению змеи. Но издать соответствующие звуки он в состоянии.
Неплохо объясняется гипотезой Поршнева и вторая особенность Речи, появившаяся в предыстории: функция торможения, законсервирования мышечных ресурсов. Контрконтрсуггестия оказывала мощный прессинг на силовые и скоростные потенции тела, поставив под контроль речи выразительные средства эмоции. Сложнее с третьим и четвертым свойствами: почему слово не связано с эмоцией, действием или самим предметом, которые оно обозначает, и почему в эпоху появления речи происходит спад объема мозга.
Ставит ли это под сомнение всю поршневскую концепцию происхождения речи? Думается, такой вывод был бы неверным. Поршнев безусловно прав, доказав, что имитативность у палеоантропов достигала небывалой силы. Он вскрыл стадиальность возникновения второй сигнальной системы, объяснив, каким образом «работала» интердикция, суггестия, контрсуггестия. Каждая из намеченных им фаз находит себе подтверждение в древних пластах человеческой психики, с ее специфическим состоянием гипноза и т. п. Поршнев первым указал на то, что эпоха дивергенции палеоантропов и неоантропов — исходная точка истории и конец предыстории, выведя этот период из философских и антропологических домыслов и поставив его в разряд реальных событий.
