И в доказательство выложил на стол газету полуторанедельной давности с описанием страшной железнодорожной катастрофы, случившейся недалеко от границы с Германией, близ городка Эйпен. В обширном, на половину газетной полосы, списке погибших значились имена двух русских репортёров, направлявшихся в Париж из Петербурга через Берлин и Брюссель.
"Можете спать спокойно, дорогой Сэмюэль! – усмехнулся Уэскотт, изучив статью. – Как и обещал наш друг, эти джентльмены – разумеется, никакие они не репортёры, а агенты нового русского Департамента – более не опасны. А завтра, с утра…"
Что будет завтра с утра – он не договорил. Берта, услыхав о катастрофе, взорвалась, как паровой котёл. В адрес англичан и бельгийца посыпались обвинения в жестокости и бесчеловечности – "столько живых душ, дети женщины, и всё ради ваших грязных делишек!"
Смолчи в этот момент Стрейкер, удержись от колкости, и всё могло ещё обойтись, прикидывал позже Виктор. Ну пошумела бы дамочка, ну хлопнула бы дверью и заперлась бы у себя в комнате – так она и без того старалась избегать их общества, а все сколько-нибудь ценные сведения об экспедиции Семёнова уже успела пересказать, и не по одному разу. Но нет – бельгиец как бы между делом заметил, что мадемуазель Берта переживает вовсе не из-за невинно убиенных пассажиров, до которых её, по большому счёту, нет никакого дела, а бурная реакция вызвана гибелью её бывшего русского любовника. И – язвительно осведомился, какими именно постельными подвигами "мсье Семёнофф" удостоился того, что мадемуазель Берта, женщина, безусловно, искушённая, никак не может выбросить его из головы?
Результат получился…предсказуемый. Взбешённая Берта уже через пять минут она отдавала распоряжения своему стюарду и горничной собирать вещи и закладывать лошадей – "ноги моей здесь больше не будет!" Попытка Уэскотта урезонить её успеха не имела – изящное ландо, на котором женщина прибыла в Монсегюр, выкатилась из ворот, а спустя четверть часа вслед на ней отправился подручный Уэскотта, чех с забавной фамилией Прохазка. Его сопровождали двое громил из числа охранников, и Виктор слышал, как англичанин вполголоса инструктировал посланцев: "Верните её прежде, чем она доберётся до города. Если станет упираться – можете не церемониться. Слишком многое сейчас поставлено на карту, и мы не можем рисковать из-за бабских истерик…"
Чех ответил ухмылкой, не сулившей беглянке ничего хорошего. Что будет дальше предсказать несложно: наёмные головорезы либо скрутят взбунтовавшуюся дамочку и приволокут назад, либо попросту пристукнут на пустой дороге и припрячут труп. Что ж, это её дело – Виктор не собирался забивать себе голову чужими проблемами, а вот о своих позаботиться наоборот, стоило. Раз уж Уэскотт со Стрейкером так легко разбрасываются чужими жизнями, в том числе и своих сторонников, имеет смысл заранее принять кое-какие меры разумной предосторожности. Например – почистить, привести в порядок "ЧеЗет" и с этого момента постоянно носить его с собой. Не помешает.
