МакГрегор хмуро посмотрел на молодого человека.
– Ну почему же? Они могли счесть, например, что статуя изображает одного из ангелов Господних, а те могут иметь любой облик. Да и количество пальцев – не более, чем условность. Если обратиться к росписям готических соборов двенадцатого-тринадцатого веков, то там и не такое встречается.
– В таком случае, статую вместе могли вывезти с чашей и остальным – но позже она была утрачена. Скажем, досталась после падения Монсегюра инквизиторам, а те, недолго думая, уничтожили её, как заведомое творение еретиков.
– А почему тогда записи об этом отсутствуют? – не сдавался МакГрегор. Похоже, шотландцу претило хоть в чём-то соглашаться с русским собеседником.
– Это-то как раз вполне объяснимо. – пожал плечами Уэскотт. – Инквизиторы много чего тогда уничтожили, чтобы стереть с лица земли саму память о катарах и их ереси. Книги, предметы культа, манускрипты, предметы с изображениями священных символов – всё испорчено, расколото, разбито вдребезги, отправилось в огонь Статуя – не чаша, не горсть бусин, и даже не металлические книги; спрятать предмет такого размера оказалось посложнее, вот она и разделила участь своих временных владельцев.
– Что ж, с чашей и пластиной мы разобрались. – продолжал Виктор. – Это, судя по всему, части единой оптической системы, с способной в определенных условиях воспроизводить информацию в виде голограмм… простите, объёмных изображений. С металлическими книгами тоже всё более-менее понятно: это записи, сделанные либо самими… хм… тетрадигитусами, либо теми, кому они оставили свои артефакты. Можно предположить, что некоторые из них содержат, к примеру, подробные описания того, что демонстрирует чаша со статуей, или же какие-то дополнительные инструкции. А вот чёрные бусины, способные, как мы знаем, открывать "червоточины", проходы между прошлым и будущим – что они такое?
Уэскотт вскинул голову и внимательно посмотрел на молодого человека. Тот выдержал взгляд англичанина, не моргнув.
– У вас, надо полагать, есть предположения на этот счёт?
Виктор улыбнулся – в первый раз за этот день.
"…приятно, когда чувствуешь уверенность. Теперь-то они точно ничего ему не сделают, побоятся упустить что-нибудь важное. И правильно, пусть боятся…"
– Представьте себе, есть. Но тут я, пожалуй, последую примеру герра Бурхардта. Голова не варит совершенно, надо отдохнуть, переварить всё услышанное. Предлагаю продолжить нашу беседу завтра, а сейчас – не прикажете ли подать обед? С утра маковой росины во рту не было. Я, с вашего позволения выйду, подышу воздухом, а вы пока распорядитесь…
