– Перемещаться? Но как?..
– Это следующий вопрос. А сейчас важнее сама возможность, свидетельства того, что это не досужие выдумки, а самая, что ни на есть, реальность.
– Свидетельства? О чём вы, герр Виктор?
Бурхардт окончательно впал в ступор – сейчас он был похож на нерадивого студента, плавающего на экзамене, и Виктор невольно наслаждался своей ролью всезнающего преподавателя.
– Неужели не ясно? – он снисходительно улыбнулся, не в силах выйти из роли. – О бусинах, разумеется, о тех, что были в найденной чаше и других, которые оказались в распоряжении русских. А вот что они такое – это, боюсь, можно узнать только из тех металлических листов, которые вы так неосмотрительно отдали господину Семёнову и его спутникам.
– Бусины, бусины…… – Бурхардт недовольно скривился. – Только и слышу, что про эти треклятые бусины! Значит, и наши русские м-м-м… визави использовали их, чтобы открывать порталы или, как вы их называете, "червоточины"?
– Не только. Когда я вынужденно сотрудничал с Департаментом Особых Проектов, то краем уха слышал, что на основе "бусин" были сконструированы некие устройства, позволяющие находить не только действующие порталы, но и следы существовавших раньше.
– Ну, хорошо… – немец нахмурился. – Открытые порталы, устройство для поиска… как вы сами заметили, у русских были описания этих процессов и приспособлений, и они, конечно, не замедлили ими воспользоваться. Но у нас-то подобных подсказок нет – или вы собираетесь тыкаться, простите мою вульгарность, наугад?
Виктор покачал головой.
– Разумеется, нет. Так можно провозиться долгие годы, и всё равно ничего не добиться. А вот скажите: что, по-вашему, есть эти самые бусины? Что наделяет их такими поразительными свойствами?
– Ну… – профессор был явно озадачен. – Я думал об этом, конечно… Артефакты какой-то допотопной цивилизации, быть может?
– В этом-то всё и дело. – усмехнулся молодой человек. – Никто из вас не пробовал изучать сами бусины. Исследователи в Д.О.П. е что-то такое затевали, но Корф категорически запретил эти работы, когда узнал, что они, для начала, собирались разрезать одну из драгоценных бусин. Семёнов был с ним согласен.
– И?.. – Бурхардт сощурился – он смотрел на собеседника выжидающе. – Вас, как я понимаю, этот запрет не остановил?
– Так уж получилось, что в моём распоряжении была одна-единственная бусина, о чём не знали ни Семёнов, ни Корф, ни даже предводитель нашей группы, Геннадий Войтюк. Ирония в том, что он сам в своё время дал мне её – бусины, видите ли, служили своего рода ключом от порталов-"червоточин", а мы тогда довольно часто перемещались между нашим временем и прошлым. Но потом, видимо, запамятовал – столько всего сразу навалилось… В общем, бусина осталась у меня, и когда меня заперли в секретной лаборатории Д.О.П. а – я не мог отказать себе в удовольствии провести опыты. И вот тут-то стали выясняться удивительные вещи…
