День начался привычно-нудно. С утра пришлось сидеть в ОВД на долгом и бессмысленном инструктаже – раз в неделю нам вдалбливают в голову последние распоряжения по МВД, касающиеся профилактики терроризма. Вам, конечно, знаком этот высокий казённый штиль: «В соответствии с ранее поступившим распоряжением по УВД гор. Москвы от…».
Что ж, моё дело – сидеть, слушать и не высовываться. Потому как, кто я есть сейчас? А почти никто. Даже не штатная единица, так, необязательный довесок, головная боль – Онуфриев Ярослав Леонидович, стажёр следственного отдела Басманного ОВД города Москвы. Выпускной курс МГЮА, кафедра уголовно-процессуального права, заведующий профессор наш Воскобойников. Я специально попросился на преддипломную практику в ОВД, поскольку давно решил пойти в розыск.
В нашей академии мало кто рвётся продолжать карьеру в УгРо. Раньше-то студенты были, по большей части либо мажоры, либо зубрилки. Но после прихода нового ректора (старый покинул свой пост в связи с безвременной кончиной прямо на рабочем месте), многое изменилось. При новом начальстве ушли излишняя академичность и строгость, появились редкие экземпляры творческих идеалистов, оживилась студенческая жизнь, которую раньше душили, как могли. И кроме тех, кто стремился в предпринимательское право и гражданский процесс, стали попадаться и энтузиасты «уголовки». Те, кто видит себя капитаном Жегловым или Давидом Гоцманом.
К преддипломной практике у нас традиционно подходят спустя рукава: ищи занятие по душе, договаривайся, только кафедру не напрягай. Сам старайся, если есть желание и связи. У меня как раз они нашлись: посодействовал приятель Коля Миркин, уже два года числившийся в отделе системным администратором. Тем более, что перед академией я честно оттянул год срочной, что в нашей альма матер большая редкость – максимум, два-три уникума на курс.
На кафедре не возражали, тем более, что тему диплома я выбрал прямо-таки классическую для практики в УгРо: «Предварительное расследование, как стадия уголовного судопроизводства». Направление на стажировку оформили в пять минут; живу я на Бауманской, так что до нового места службы рукой подать, две остановки или десять минут пешком. Впрочем, побегать на своих двоих приходится от души – опера, как и волка, ноги кормят, и эту прописную истину мне сообщили в первую очередь. Признаться, я, хоть и шёл в Басманное ОВД по знакомству, ожидал, что отношение ко мне будет эдакое, через губу: «прислали обузу, возись с ним ещё, а у самих дел…» Что ж, дел у местных сыскарей всегда невпроворот, а вот штаты наоборот, не заполнены. Но так уж вышло, что за неделю до моего появления, отдел лишился сразу двух сотрудников: Капитан Веденякин ушёл с повышением в главк, а другой опер, Борис Мареев, загремел в клинику с острым нервным расстройством. Такое случается и с полицейскими – врачи уверяют, что раньше чем через два месяца на службе его лучше не ждать.
