После чаепития у Романа Смольского, пришельцы из прошлого разбрелись по Москве. У Ромки немедленно нашлась куча неотложных дел, и он умчался, сунув Гиляровскому и Евсеину по запасному ключу и тощей пачке купюр. Предварительно договорившись с новыми знакомыми, что те не оставят гостей без присмотра. Встреча была назначена на девять вечера, там же, на улице Казакова. Юлий Александрович клещом вцепился в Евсеина и, судя по всему, интерес оказался взаимным: оба учёных мужа не смолкали на мгновение, оглушая спутников потоком невразумительной терминологии.
Алисе достался Гиляровский, как собрат по профессии. Это изрядно льстило её самолюбию: кому, скажите на милость, доведётся водить знаменитого автора «Москвы и москвичей» по столице, ставшей на сто с лишком лет старше? Жаль, в блоге Стёпы Стопкина об этом не напишешь. А как было здорово – с фоторепортажем, а то и с видеороликом! Море лайков гарантировано!
День перевалил за четыре пополудни, но на улицах ещё стояла удушливая жара. Небо изливало на Москву потоки зноя; солнечные лучи, отражаясь от асфальта, от оконных стёкол и автомобилей, превращали воздух в нечто густое, душное, неподвижное – хоть бери нож и нарезай ломтями. Гиляровского, по случаю такой парилки, пришлось переодеть. Алиса даже бегала в торговый центр – Ромкины шмотки не подходили репортёру, отличавшемуся богатырским сложением.
В белой футболке и светлых льняных брюках Владимир Алексеевич чувствовал себя несколько скованно и неловко. «Словно в нижнем белье на улицу вышел», – жаловался он спутнице. Но, присмотревшись к нарядам окружающих, смирился, и с неподдельным интересом косился на девушек в крайне экономных нарядах. На физиономии его угадывалось смущение, и Алиса не раз замечала, как Гиляровский словно опомнившись, отводил взгляд о слишком уж смело одетых девиц. Ну, ещё бы: после нарядов девятнадцатого века – и такая раскованность!
Владимир Алексеевич заворожённо рассматривал высокие потолки станций, мозаики и лепнину, колонны и ажурное литье. И очень удивило Гиляровского цифровые табло, показывающие время – он даже не сразу понял, что это такое. Алиса объяснила, а про себя подумала, что ведь и в разговорной речи люди теперь говорят не «без четверти одиннадцать», как всего лет десять назад, а «десять – сорок пять» – спасибо таймерным панелям бесчисленных гаджетов и бытовых устройств, повсюду окружающих современного человека.
Они бродили по метро, то поднимаясь на верх и снова спускаясь в относительную прохладу подземелий; любовались станциями и, между делом, обсуждали, как разительно изменился за эти сто тридцать лет русский язык. К удивлению Алисы, Гиляровский эти изменения осуждать не стал – наоборот, он счёл перемены вполне естественными. Тем не менее, многие понятия приходилось «переводить». Например: почему «подбираться» и «красться» – теперь синонимы? А очень просто – слово «подбираться» более не употребляется в значении «подобрать подол длинного платья»: слово-то осталось, но вот означать она стала совсем другое.
