В детективных сериалах герой-оперативник в подобных случаях звонит приятелю в дежурку и просит «пробить номера». И максимум через четверть часа герой получает данные на владельца авто и отправляется делать оргвыводы.
Увы, у меня подобного знакомого нет, не успел обзавестись. Остаётся официальный путь – но какое обоснование указать для запроса? Что на этой машине уехали инопланетяне, телепортировавшиеся на Землю с Тау Кита? ОВД завален текущими запросами, в журнале непременно должно быть обоснование проверки номеров. Является ли обоснованием заявление чокнутой пенсионерки? Наверное, да. А что, напишу в журнале, что провожу мероприятия по проверке сведений, указанных в заявлении гражданки Коробовой! Типа – отреагировали и всё такое, заява зарегистрирована, так что обращение к базе данных вполне законное.
И я сел писать обоснование.
Результат проверки действительно пришёл через полчаса – тут сериалы не врут. Засвеченная «японка» уже семь лет принадлежит Фролову Николаю Петровичу, кандидату филологических наук 1963 года рождения, москвичу. В угоне не числится. В ДТП не попадала. Понятно, что у машины открытая страховка. Девушка – судя по всему дочь, возможно, племянница.
И что мне теперь с этим делать?
V
День первый
Есть вещи неизменные
– Эскалатор – это движущаяся лестница, – объясняла Алиса – надо просто встать на ступеньку и ехать. Только за поручень держитесь, видите, это резиновая лента, сбоку. А когда ступенька подъедет к концу – надо вовремя сойти.
Гиляровский с опаской покосился на рубчатые ступени, появляющиеся из-под металлической гребёнки и, решившись, шагнул вперёд. Его качнуло, репортёр судорожно вцепился в поручень.
– Забавное изобретение, – пробормотал он, пытаясь скрыть замешательство. – У нас нет ничего подобного, хотя, о метрополитене я, конечно, слышал. В Лондоне он уже лет двадцать как действует – правда, там поезда на паровой тяге. А у вас, значит, электричество?
– Конечно! – удивилась Алиса. – На паровой – это ж в тоннелях и на станциях все от угольного дыма задохнуться! И в копоти всё будет, и потолки, и стены, да и люди тоже! А у нас – сами видите!
Гиляровский кивнул.
– Да, у вас как во дворце, мрамор, свет и очень чисто. И картины эти огромные…
Мимо бесконечной лентой проплывали рекламные щиты.
– Это реклама. – поморщилась Алиса. – Спасения от неё нет…
Вестибюль станции метро «Курская – Кольцевая» произвёл на репортёра сильнейшее впечатление. Гиляровский с минут стоял, озираясь во все стороны; на него натыкались, обходила, вполголоса обругивая неуклюжего провинциала. Но Владимир Алексеевич не замечал язвительных замечаний – взгляд его был прикован к залитому светом купольному своду подземного зала. Алиса про себя порадовалась, что первое знакомство бытоописателя старой Москвы с московской подземкой состоялось здесь, в центре, а не на одной из станций спальных районов выстроенных в непритязательном стиле «вокзальный сортир», вроде «Юго-Западной», или «Войковской».
