О. Л.: Хорошо. Вообще пока все рассуждения у ребят в правильном направлении.
Директор: Ну-ну. Меня больше волнует, почему никто из Вашего класса не ходит на практику.
О. Л.: У десятых нет летней практики. Идет формирование классов.
Директор: Точно, закрутилась.
* * *
Офлайн. Ну то есть я понял! Им, значит, Толстого не читать не стыдно, а нам – стыдно? Назло теперь прочитаю. Самое вкусное выложу. Чисто завуча потроллить. Ок, челлендж «Прочитай Толстого – утри нос взрослым».
То есть их волнует не что мы за люди, а как бы мы ни во что не вляпались? Жаль. Я был о взрослых лучшего мнения. Но мы это переживем. Легко. Надеюсь, что О. Л. все-таки не такая.
Нет, вы мне скажите, человек, который прочитал «Войну и мир», – он лучше, чем тот, который не прочитал? А если тот, который не прочитал, знает все три закона термодинамики? Изобрел лекарство от рака? Первым ступил на поверхность Марса? А если он очень крутой больничный клоун, например? Спросил О. Л. в ЛС.
О. Л.: Нет, конечно. Никто не хуже и никто не лучше.
Я: Почему тогда это так важно?
О. Л.: Если тебе правда интересно, то есть жизнь с русской литературой и без нее.
Я: То есть моя жизнь уже никогда не будет прежней?
О. Л.: В каком-то смысле да.
Я: А если ВиМ прочитаю?
О. Л.: Плюс десять очков Гриффиндору!
Шуточки, да?
* * *
Нет, все-таки много еще вопросов в моей голове.
Написал О. Л. в личку.
Я: Зачем мы вообще читаем книги? Они что, нас реально чему-то учат? Вот это все вековой давности. Смысл?
О. Л.: Да, я верю в это. Помнишь у Обломова? «Протяните руку падшему человеку, чтобы поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой, – тогда я стану вас читать и склоню перед вами голову». Русская литература и плачет, и протягивает, и видит человека, и нам дает посмотреть на него.
Я: Но не все так могут.
О. Л.: Кого ты имеешь в виду?
Я: Не каждый писатель жалеет своего героя и плачет над ним.
О. Л.: Ну да. Героям вообще свойственно жить своей жизнью.
Я: То есть вы хотите сказать, что Лариса сама хотела застрелиться, а Катерина – спрыгнуть с обрыва?
О. Л.: Не исключен и такой вариант. Разве в их время у этих девушек был бы тот выбор, о котором ты писал?
Я: (эмодзи «развел руками»).
Я: Меняют ли нас книги?
О. Л.: Думаю, да. Конечно, никаких перемен не заметишь, если прочитаешь одну-две книги, хотя и такое бывает. Но сто, двести, триста прочитанных книг меняют человека абсолютно точно.
