«А где эта пленка сейчас?» Как только я задала этот вопрос, тут же сообразила, что у Лизы ничего при себе нет.
«У меня украли эту пленку, — подтвердила мои опасения Лиза. — Тогда, в переходе».
Она смотрела на меня и ждала какого-то решения.
«Ты хочешь, чтобы я нашла пленку и разоблачила его?» — спросила я.
Лиза досадливо покачала головой: «Нет, конечно. Я не хочу ему мстить. Он же болен, и болезнь у него «высокая». Можно только посочувствовать ему».
Подобная Лизина реакция была типичной для жертвы творческого насилия — очень трудно было ожидать от нее окончательного осознания всего, что с ней произошло. Но это не отменяло моего возмущения. «По-моему, большего сочувствия заслуживают все жертвы его болезни!» — вставила я в ответ, адресуя свой намек самой Лизе.
«Да, да, конечно, — согласилась она, — но говорят же: не сотвори себе кумира. Одни создают себе кумира, другие — из себя делают кумира».
«А ты, разве ты не сотворила из него кумира?» — в моем голосе звучал упрек.
Но Лиза смиренно продолжала, не меняя тона: «Нет, это другое — это любовь. И все, что мне от него нужно, — чтобы он меня заметил, почувствовал мою боль».
Я помолчала. Крыть было нечем — любовь имела свои собственные законы справедливости. Все, что мне оставалось, это переспросить: «Ты хочешь, чтобы он тебя заметил?»
«Да, — тихо отозвалась Лиза, — и почувствовал мою боль».
«Так он не знает о твоей смерти?»
«Нет, я ведь перестала для него существовать еще до моей гибели».
«Значит, мне надо попробовать сделать так, чтобы он снова вспомнил о тебе и тебя почувствовал?» — переспросила я.
«Да».
«Н-да, дела… — вырвалось у меня. — Как же это сделать?»
Лиза не отвечала. Она молча смотрела на меня и ждала. Кажется, она рассказала мне все, а моя задача не становилась от этого легче, даже наоборот.
На секунду мной овладели малодушные сомнения: зачем я связалась, зачем лезу в чужую жизнь, закрыться и пройти мимо… не отвечать… не искать, не разбираться… Взглянув на Лизу, я порадовалась, что она не могла прочитать только что посетившие меня предательские мысли. Они были вызваны отчаянием перед свалившейся на меня головоломкой. Так, по крайней мере, я себя успокаивала.
Я собралась с духом и принялась разгадывать ребус дальше. «Так это режиссер и продюсер твоего фантома-имиджа Детки? Значит, надо искать через нее?»
«Нет, что ты. — Лиза как будто ждала, когда я догадаюсь задать ей этот вопрос. — Детку как проект он давно пустил по рукам. У него целый штат последователей, готовых подхватить его произведение».
