— Эй, дядя, вставай! — Ильченко потряс бандита за плечо.
Спросонья Голубев ничего не мог понять. Но потом, сообразив, что попался в руки чекистам и что его подло предали товарищи, взревел как бык. Несколько минут он ругал своих собутыльников за то, что те бросили его, а затем, вдруг протрезвев, безо всяких наводящих вопросов дал показания о вероятном местонахождении банды — в селе Ольшаны. Здесь же находился, по его предположениям, и бандитский склад оружия.
…По проселочной дороге тарахтела подвода. В ней устроились сотрудники ГПУ — Ильченко, Давиденко и Сорокин, — а также надежно связанный Голубев. Позади, под моим командованием, двигалась конная милицейская группа.
Стояло теплое июньское утро. Лес звенел от птичьего гомона. Сбоку, за зеленой, листвой, показалось небольшое озерцо. Ильченко, правивший лошадьми, мечтательно произнес:
— Эх, отдохнуть бы здесь вечерком с удочкой… — и, повернувшись к Голубеву, спросил: — Далеко еще?
Бандит покрутил отрицательно головой.
— Да нет. Ольшаны недалече, за поворотом.
— Вперед! — скомандовал себе Ильченко.
Мы уже знали загодя, какой из домов нам предстояло окружить. Он стоял на опушке так называемого Августовского леса, чуть в стороне от околицы села. В годы недавно прошумевшей гражданской войны петлюровцы сожгли здесь несколько селянских подворий сочувствующих Советской власти. Уцелел лишь дом дальних родственников атамана Скрипника. Пепелища поросли бурьяном, и строение оказалось как бы на отшибе. Вроде и в селе, и в то же время будто на хуторе.
Моя небольшая группа, состоящая всего из семи конников, обогнав подводу, поскакала к месту предполагаемого бандитского логова. Вихрем пронеслись мы через Ольшаны. За развесистыми яблонями забелели стены нужного дома. Быстро расставив часовых, с тремя всадниками я влетел во двор. На крыльце увидел хозяйку — немолодую женщину в яркой цветастой кофточке.
— Добро пожаловать, соколики. Коней напоить заехали? — каким-то елейным голосом обратилась она к нам.
— Пожалуй, можно и напоить, — сказал я, — если дадите нам ведро, хозяюшка.
Мельком оглядел двор. Он ничем не отличался от любого крестьянского подворья: колодец с высоким журавлем, хлев, амбар. На дверях амбара висел большой замок. Это показалось странным. Обычно в селах подсобные постройки замыкают только на ночь, от «лихого» человека. А днем — все открыто…
Хозяйка принесла ведро воды, поставила перед моим конем. Тут на подводе подоспели и сотрудники ГПУ с Голубевым. Взглянув в глаза Голубева, женщина переменилась в лице.
