Чувствуя, что Надя пришла неспроста, Виктор спросил:
— Скажи откровенно, Надя, зачем ты пришла? Если случайно, то я должен тебе кое о чем рассказать.
Она с невольным движением испуга торопливо сказала:
— Не надо. Я знаю…
Виктор приподнялся и пристально поглядел на нее.
Жизнь внесла в его душу что-то новое, он отлично это чувствовал по забившемуся сильнее сердцу, по волнению, мешавшему говорить. Движимый неосознанной радостью, он взял ее руку и молча пожал.
Так как он не отпускал ее слишком долго, Надя осторожно, но настойчиво освободила руку. Оба смутились.
Надя встала, подняла пиджак и отряхнула его.
— Пойдем в парк? — У Виктора глаза стали чуть-чуть темнее; в них столько было радости, что Надя, протягивая ему пиджак, невольно улыбнулась.
— Возьми. И не гляди на меня, пожалуйста, как первоклассник на новогоднюю елку.
Виктор смущенно моргнул.
— Надя… Ты не знаешь, какая ты замечательная… Честное слово.
— Ого! Наши мальчишки начинают говорить комплименты. И даже становятся вежливыми. Что бы это значило?
Накидывая на плечи пиджак, Виктор засмеялся:
— Не знаю… я сказал тебе правду. Пойдем…
В этот вечер они долго ходили по парку, забыв о взятых билетах. Антонине Петровне, спросившей в антракте про сына, Сергей ответил, что его утащили ребята смотреть какую-то новую авиамодель. Евдокия Ларионовна заметила по выражению лица сына, что он лжет. Укоризненно сдвинув брови, она промолчала.
Обыкновенный, ничем не примечательный вечер. Между людьми завязывались новые отношения, которые в будущем могут окрепнуть, могут сохраниться надолго, могут и разорваться. Кто знает, счастье или боль принесут они? Жизнь не любит предупреждать.
Поздно, после двенадцати часов ночи, провожал Виктор Надю домой на другой конец города. У калитки, прощаясь, сказал:
— Знаешь… я тебя поцелую сейчас…
Она не успела ответить, не успела отстраниться. И, растерявшись, не успела рассердиться — все произошло слишком неожиданно и быстро. Лишь на губах осталось надолго ощущение теплоты.
А Виктор просто убежал.
1
Антонина Петровна заболела серьезно и, казалось, неизлечимо. На глазах у людей она продолжала оставаться хорошей, аккуратной хозяйкой, заботливой матерью, но в душе у нее что-то надломилось.
Некоторые в горе не могут обойтись без людского участия — это счастливцы. Они несут свое горе к другим. Их слушают, их жалеют, стараются чем-нибудь утешить, помочь. И первая боль несчастья смягчается, постепенно рассасывается.
