Он оказался смелым, находчивым моряком. Прямо-таки на редкость находчивым. При швартовке в Гулле что-то заело в машине и задний ход вовремя не дали. Судно с большой инерцией надвигалось на причал, угрожая и причалу, и крану. На мостике произошла непростительная заминка. Секунды и метры приобрели решающее значение. Горохов, находившийся по расписанию на баке, внезапно оттолкнул от брашпиля боцмана, который стоял и ждал команды, и оба якоря один за другим полетели в воду. Побагровевший от волнения и ярости Сомов почти жалобно крикнул: «Отдать оба якоря!» — когда туго обтянутые якорные канаты уже гасили с каждой секундой опасную инерцию судна. Форштевень остановился в метре от причала и в двух метрах от крана. Видимо, не отдавая себе отчета в своих действиях, вылощенный лоцман восторженно хлопнул Сомова по плечу и воскликнул: «Нам повезло, капитан! У вас замечательный матрос на полубаке! Если бы не он — мы разнесли бы причал, кран и весь полубак… Экселент сэйлор! отличный матрос!» — и лоцман на мостике потряс над головой сжатые руки, выражая этим пожатием свою благодарность Горохову, проявившему потрясающую недисциплинированность и поистине дерзкую находчивость.
После швартовки и обычной суеты, когда последний представитель берега сбежал вниз по парадному трапу, динамики внутрисудовой связи дважды повторили: «Матроса Горохова — к капитану. Горохову явиться к капитану!»
Щуплый, взлохмаченный, еще не успевший переодеться, Горохов вошел в каюту капитана, не имея ни малейшего представления, что произойдет с ним в последующую секунду. Дверь он на всякий случай оставил приоткрытой.
— Закрой дверь, рыжий! — приказал Сомов, стоя у письменного стола и внимательно глядя на матроса.
Горохов молча повиновался.
— Подойди ближе!
Горохов сделал шаг вперед, оставляя между собой и капитаном достаточно безопасное расстояние.
Целую минуту Сомов упорно ощупывал взглядом невзрачную фигуру Горохова. В конце концов на капитанском лице сформировался мимический знак вопроса. Он был явно озадачен.
— И все-таки это факт… — сказал Сомов сам себе. И, уже обращаясь к Горохову, сказал: — Не думай только, что ты герой и я полезу к тебе целоваться…
— А я и не думаю, товарищ капитан! Вы с мостика крикнули: «Отдать оба якоря», я и отдал их в момент. Ну, а что боцмана толкнул — извиняюсь. Вижу, растерялся он, я и толкнул. Он бы и не успел отдать якоря быстрее меня, я это почуял и толкнул…
— Ты думаешь, не успел бы? — строго спросил Сомов.
