— Вася, здравствуй! — И крепкая рука Очаровательной Клары властно подхватила его. — А я узнала, что вы снова пришли, и жду, и жду, а тебя нет и нет… Выбежала на улицу, вдруг, думаю, встретимся. Видишь — не ошиблась, встретились. Ты ко мне шел? А? Почему ты такой сердитый? Что-нибудь случилось?
— Ничего, — мрачно и глухо ответил Горохов.
— Тогда что ж мы здесь стоим? Идем ко мне! Мы ведь столько не виделись… — И Очаровательная Клара энергично потянула его за рукав. Василий топтался на месте, окаменело упираясь, не зная, что сказать. Тогда Клара порывисто повернулась к нему лицом.
— Ты не хочешь идти ко мне? Ты не рад нашей встрече? Ты вот что, друг! Ты запомни: в Клайпеде для тебя есть только одна женщина — это я!
— Ай, да я знаю, я рад, но… — невнятно начал Горохов.
— Тогда кончай пудрить мне мозги! Идем! — приказала Очаровательная Клара. Горохов вздохнул и послушно побрел рядом. Порочность Очаровательной Клары была сильна, как воля гипнотизера. Сопротивление казалось нелепым. Чудесное перерождение души не состоялось.
В эту стоянку Горохов вернулся на судно за два часа до отхода. Макинтош, накинутый на рубашку, свободно ниспадал с его плеч.
— Иди прямо к старпому, — встретил его вахтенный матрос у трапа. — Капитан говорит — тебя в рейс не брать.
Горохов снова перевернул горячую подушку. Было душно, каждый удар сердца гулко болью отдавался в голове. Ему хотелось не думать о себе, уйти от самого себя. Он весь сжался, стараясь судорожным напряжением мускулов опустошить мозг и парализовать память. Он ворочался в койке, не в силах уснуть, а перед его глазами возникали все новые видения его безвольного существования, словно сам бес продергивал через его душу нить ушедших в прошлое дней. Он снова переживал плаксивую униженность своих просьб — не увольнять его из пароходства: он каялся в кабинетах строгого начальства.
Оружием своей защиты Горохов давно избрал покорность, возбуждавшую человеческую жалость. В конце концов он добился своего, из пароходства его не уволили. Гуманно настроенное начальство предложило ему пройти испытательный срок на ремонтирующихся судах.
Горохов умел работать хорошо и был необыкновенно вынослив. Поставив перед собой цель — непременно вернуться на плавающее судно, он работал, не считаясь со временем и не жалея себя. И вел себя как порядочный человек. Удавалось ему это с трудом, но претензий к нему не было. А чтобы обойти все соблазны — Горохов на берег не сходил, проводя на кораблях дни и ночи.
