Убедительная сила этих прыгающих букв в том и заключалась, что не содержала в себе тонкой продуманности письма, рассчитанного на психологический эффект. На столе перед Игорем Петровичем лежал слепок Люсиных чувств. Их горькая неподдельность не вызывала сомнений…
Игорь Петрович задумался. Однако его размышления не раскрывали перед ним ни новых надежд, ни утешительных перспектив. Будущее рисовалось мрачным. Он спрятал листки в стол.
Какие-то смутные мысли, мысли без определенной окраски, ходили по кругу в его сознании, и он сам понять не мог, о чем же конкретно он думает и думает ли о чем.
Беда была все-таки в нем самом. Он не мог принять решения, а время компромиссов, видимо, миновало. И на «Оке» он был пока новичком, и ни с кем близко не сошелся — ни поговорить, ни посоветоваться, ни душу отвести…
Дверь за его спиной скрипнула.
— Вы не отдыхаете, Игорь Петрович? — спросил голос помполита. Знаменский был явно чем-то взволнован или смущен. — Мне бы хотелось поговорить с вами. Если можно сейчас…
— Ну что ж, входите, садитесь, давайте говорить, — без особой радости ответил старпом. Он был слишком подавлен собственным состоянием, и в эту минуту ему не хотелось ни разговаривать, ни вникать в чужие волнения.
— Вы извините меня, Игорь Петрович, — замялся Знаменский, — я, кажется, не вовремя… Разговор у меня не срочный, и можно отложить, поговорим в следующий раз…
— Нет-нет! — Игорь Петрович вскинул голову, глаза его блеснули, он словно очнулся. — Николай Степанович, слушайте, садитесь, ради бога, давайте поговорим. Давайте поговорим, — повторил Карасев, — честное слово, я соскучился по неофициальному разговору, давайте поговорим, — Игорь Петрович произнес все это в каком-то запале, в лихорадке. — Да сядьте вы, наконец!
Знаменский внимательно посмотрел на старпома.
— Это другое дело. Теперь сяду. Ну, так кто первый?
— Вы, конечно. В порядке поступления заявок, — сказал Карасев.
— Я? Ну хорошо. — Знаменский сосредоточенно нахмурился. — Игорь Петрович, сначала прослушайте небольшое предисловие, иначе вы не проникнетесь моими настроениями, а без этого не поймете, чего я хочу от вас. Знаете ли, я никогда не был моряком, не собирался им стать. Но, как говорится, от сумы да от тюрьмы госстрах не страхует, н-да… Естественно, я знать не знал, как живут и работают моряки. Как-то ни к чему было. А сейчас я — с вашего разрешения — первый помощник капитана и обязан быстро усвоить все о море, моряках и пароходах… Только в этом случае я смогу принести, так сказать, расчетную пользу. Пока не могу похвалиться. Пока я твердо усвоил только то, что в качку обедать все же надо. И даже научился съедать кое-что, не все отдавать обратно. Н-да…
