— Александр Александрович, все в порядке.
— Что ж, у каждого сосунка наступает день, когда он теряет вкус к соске, — почти одобрительно пробурчал Сомов, подписывая грузовые документы. Если бы Александр Александрович пользовался общепринятой системой поощрения, вероятно, эквивалентом этого ворчания была бы благодарность, занесенная в личное дело второго штурмана. Но у Сомова существовала своя система поощрений.
Третий штурман «Оки» — Володя Викторов — провел эту короткую стоянку тоже на судне. Ему, как и другим штурманам, тоже хватило забот, беготни и суеты, но всяческие неожиданности, которые Володя называл «береговые штучки», не испортили ему настроения. Володя Викторов, младший штурман «Оки», обладал замечательным характером. Право же, такие натуры появляются на свет божий не часто. Их отличительной чертой является врожденное добродушие. Володя, например, принимал действительность, как бы скверно она ни складывалась. Он не любил и не умел участвовать в жизненных драмах. Может быть, правда, он был для этого достаточно молод. Жил он легко и просто, как в водевиле, — без нервных потрясений, без скандалов, долгих обид, ссор и прочего человеческого несовершенства. Володю Викторова всегда влекла атмосфера радушия, веселья и некоторой бездумности. Но это вовсе не означает, что третий штурман «Оки» был легкомыслен, порочен, избегал трудностей. Нет, вовсе нет.
Просто такой человек, как Володя, всегда беспредельно добр, никогда не жалуется на колики в боку, плохой аппетит или скуку. Он враг черного цвета, упадничества и осторожного философствования на тему «как нужно жить в молодости, чтобы не страдать ишиасом после тридцати пяти лет». Удивительно умел Володя отыскивать долю положительности даже в самой мрачной ситуации. На «Оке» смеялись: если Володе хирург сообщит, что необходимо ампутировать ногу, то Володя скорее всего вздохнет: «Давайте, доктор, только не очень коротко — не люблю, когда штанина болтается…» А через месяц, когда ему покажут будущий протез, Володя подкинет его на руке: «Фу, какая тяжесть! Слушайте, а нельзя бы сделать его из алюминия или чего полегче? нельзя? Ну ладно, сойдет и так, только я вас очень попрошу — покрасьте его в оранжевый цвет, я терпеть не могу беспросветно-черного…»
Словом, речь идет о замечательном складе человеческого характера. Если бы все люди на земле были Володи, жизнь стала бы неузнаваемой. Мы забыли бы такие явления, как ссоры, драки, мстительность. Порядок на улице поддерживался бы дежурным звеном пионеров…
