Игорь Петрович тотчас окунулся в бесконечные старпомовские заботы, и со стороны никто бы не сказал, что он думает о чем бы то ни было кроме шлангов, песка, манильского троса и парадного трапа правого борта, который вчера приказал долго жить… Но старпом грустно думал еще и о том, как удобно иметь безответную жену без высшего образования, наперед согласную со всем, что уготовит ей судьба… Где вы, безответные?..
Смех смехом, а на сердце у него лежал тяжелый камень.
У второго штурмана «Оки», несущего ответственность за груз, незадолго перед отходом в море возникли непредвиденные осложнения — по счету портовых представителей недоставало восьми грузовых мест. Над «Окой» повисла серьезная угроза акта о недостаче груза на тысячи рублей. В переводе на язык конкретных неприятностей, такой документ серьезно угрожал экономическим показателям судна за целый квартал, а второму штурману просто следовало прикинуть объем вещей и чемодана: Сомов не простил бы ему такого просчета и непременно списал бы на берег. Но штурман уверял, что просчет произошел именно при выгрузке, и поэтому настаивал на пересчете груза. Ему удалось, правда с большим трудом, уговорить таможенные и портовые власти не подписывать грузовые документы до двенадцати дня.
Наладив погрузку, он поручил дальнейшее наблюдение за нею третьему штурману, а сам убежал на причал выгрузки. Вместе с представителем порта они начали пересчитывать груз.
Кипы лежали неровными штабелями, и считать оказалось нелегко. Пересчитать предстояло ни мало ни много — семнадцать тысяч кип, пароход все-таки…
В конце концов кипы пересчитали и отыскали восемь недостающих.
Документы были подписаны без помарок, без недостачи, без замечаний. Второй штурман, обессиленный удачей, вернулся на судно к часу дня, когда погрузка уже заканчивалась.
Но работы у него оставалось еще много: штурман лазил по пыльным трапам, подсчитывал дюймы осадки и тонны груза. Погрузку нужно было закончить в полном соответствии с волей капитана. И он это сделал — нос «Оки» погрузился на двадцать два фута, а корма на двадцать четыре. Именно такое указание он и получил от Сомова.
Теперь на его совести оставалась только подготовка грузовых документов к капитанской подписи. Словом, второй штурман «Оки» безукоризненно выполнил свое должностное назначение в этой стоянке. Это стоило ему тридцати бессонных часов напряженной работы. Зато чемодан остался на своем месте под койкой.
С видимым удовольствием второй штурман доложил капитану:
