Александр Александрович стал осторожно обходить суда с подветра, чтобы выбрать нужную позицию и видеть все, что происходит на немце. Он застопорил машину, и судно остановилось в полумиле от «Ладожца» и «Везера».
«Ока» развернулась бортом к волне. Топовые огни ее сонно чертили в черном небе короткие желтые дуги. Судно испытывало значительную бортовую качку. Слабо освещенный люстрами «Везер» безжизненно прильнул к высокому борту спасителя. На палубе немца скользили какие-то тени, изредка слышались приглушенные расстоянием человеческие голоса и короткие фразы неразборчивых команд.
Александр Александрович в бинокль насчитал одиннадцать шлангов «Ладожца», низвергавших воду на палубу немца. «Ну вот, пожалуйста, — не без удовольствия отметил про себя Александр Александрович. — Так и знал — наворочает делов этот молокосос. Пора!»
— Что они делают? Они же утопят немца! — возмутился Сомов уже вслух. — Одиннадцать шлангов! Они же зальют трюмы или машину и утопят судно у своего борта. Конечно — утопят! — взволнованно и решительно сказал Сомов, ни к кому в отдельности не обращаясь, но точно зная, что его сейчас слышат все. — Средний вперед, руль право на борт! — приказал он. — Так держать, хорошо! Не ходите лево. Ни капли влево, черт побери!
Несколько минут напряженного молчания.
— А вот теперь лево, больше лево! Лево на борт! — Пауза. — Стоп машина! Так держать!
«Ока» почти вышла на прямую с линией свободного борта «Везера». Расстояние между судами заметно сокращалось.
— «Ока», я «Ладожец», я «Ладожец», как меня слышите? Прием, — тревожно прозвучал голос в динамике. Радист вбежал в рулевую.
— Нас вызывает «Ладожец», товарищ капитан!
— Мне некогда! Надо спасти этот «Везер», если успеем… На вызов не отвечайте. Через несколько минут мы ошвартуемся к немцу. Вахтенный, по местам стоять, приготовить швартовые с правого борта, будем швартоваться правым бортом! — громовым голосом командовал Сомов.
— Я «Ладожец», я «Ладожец»!.. «Ока», почему молчите, почему не отвечаете? — надрывался голос с «Ладожца».
— Радист, выключите радиотелефон, он меня отвлекает.
Александр Александрович, прикинув расстояние до судов, решил, что его палубные динамики уже вошли в зону слышимости «Ладожца». Он вырвал у вахтенного штурмана микрофон и уже набрал полную грудь воздуха, готовясь произнести укоризненную фразу: «На «Ладожце», что вы делаете? Немедленно уберите шланги!» Но Сомова опередили. Словно эхо его собственной мысли, четко прозвучал голос с «Ладожца»:
