— Старшего штурмана капитан вызывает на мостик, — раскатилось над палубой из динамиков.
— Старпом, меня зовут к радиотелефону. Приближайтесь к судам, не изменяя курса, — приказал Сомов Карасеву.
— Я «Ладожец», я «Ладожец», «Ока», как меня слышите? Прием… — доносилось через открытый иллюминатор радиорубки.
— «Ока» слышит вас, я «Ока», слышу вас хорошо, у аппарата капитан Сомов. Прием…
— Я «Ладожец». У микрофона капитан Шубин. Я ошвартовался к борту теплохода «Везер». Судно нагружено пиломатериалом. Пожар начался в машине, охватил палубный груз. Команда боролась с огнем одним ручным брандспойтом. Открытый огонь нам удалось быстро ликвидировать, продолжаем тушить пожар в помещениях средней надстройки. Что делается в трюмах — пока неизвестно. Экипаж принят на мое судно, много обожженных. Подойдите ближе, держитесь на безопасном расстоянии. Вероятно, потребуется ваша помощь. Как меня поняли? Прием…
— Понял вас хорошо. Жду дальнейших сообщений.
Александру Александровичу следовало сказать: «Жду дальнейших приказаний». Уместность такого ответа подсказывалась самим ходом событий. Но Александр Александрович остался верен себе даже в такую тяжелую минуту: не мог он в совместных действиях двух экипажей занять второе место, стать исполнителем приказаний капитана-мальчишки…
Нет! Вторая роль в таком деле Сомова никак не устраивала. Надо стать главным персонажем событий. Но как это сделать? как…
Александр Александрович зорко следил за развитием спасательной операции. Он напряженно, лихорадочно думал, внешне оставаясь невозмутимым.
В его голове постепенно созревал план.
Нужно бы занять позицию, удобную для наблюдения, выбрать место поближе к судам…
Вмешиваться незачем, пока есть известный риск неудачного оборота спасательных работ, ведь неизвестно еще, что творится в трюмах…
Когда экипаж «Ладожца» почти завершит свое дело, он, Сомов, подойдет к «Везеру», высадит на бедствующее судно своих людей, разразится каскадом решительных команд и указаний; он заставит свою команду быть деятельной, и эта активность волей-неволей охватит экипаж «Ладожца» — все бросятся выполнять именно его, Сомова, команды, и вся инициатива перейдет в его руки. Для довершения дела останется только публично указать капитану Шубину на явную непродуманность, неосторожность каких-нибудь его действий. А уж за этим дело не станет, капитан-мальчишка наворочает делов — в этом Сомов не сомневался…
Ну, и его информация пароходству должна уйти в эфир раньше шубинской…
