— Отдохнем, — предложил он. С него валил пар.
Наконец через три часа 48 минут мы все же добрались до речки с высоким крутым берегом.
— Как ты намерен форсировать этот водный рубеж? — спросил я. — На лыжах или другим путем?
— Другим путем, — ответил Морозенко и сошел с лыж.
Я оттолкнулся палками и понесся вниз. На речке сделал поворот и отъехал в сторону. В это время Морозенко, очевидно, передумал и решил спускаться на лыжах. Человек он был решительный и неунывающий.
— Вперед, к новым победам, марш! Форте! — крикнул Морозенко и лихо тронул с обрыва.
Правда, шагов восемь гвоздь программы твердо держался на лыжах, а дальше… лыжи понеслись отдельно, а Морозенко отдельно… Первыми к финишу прибыли лыжи, а Морозенко «плыл» за ними в снежных волнах вольным стилем, Когда он вынырнул из последнего сугроба, я помог ему принять стоячее положение, затем мы подобрали его лыжи и сделали привал, чтобы обсудить положение.
Я еще раз провел инструктаж:
— Не торопись, — советовал я, — держи ровное дыхание, сочетай точность движения с правильным равномерным дыханием и, главное, не измеряй пройденное расстояние: это неутешительно действует на моральное состояние начинающего.
Выбрались мы с Морозенко на другой берег и поравнялись с санями, на которых лежали бочки с керосином. Возчик оказался жизнерадостным и разговорчивым:
— Наверное, он у вас еще не вполне мастер спорта? — сказал возчик и кивнул на Морозенко.
— Почему вы так думаете?
— Я видел, как он с берега без лыж пикировал. Вы в колхоз «Искра?» Значит, к нам.
— Садись, — сказал возчик Морозенко, — правь конем, а я на твоих лыжах пойду. Я на лыжах фашистов от Ленинграда до Пскова гнал. Или цепляйся за сани — я тебя на буксир возьму.
Морозенко хоть и сделал вид, что обиделся, но прицепился к саням. Возчик погнал лошадь, и Морозенко стал осваивать конно-санно-лыжный спорт. Он весь покраснел, напружинился, но держался.
— Как идет освоение конно-лыжного? — спросил я Морозенко на повороте.
— Ничего. Но чувствую, как будто у меня на ногах газированная вода бродит. Сколько еще осталось?
— Километров шесть, — успокоил я его.
В этот момент сани занесло на косогоре, и Морозенко на лыжах очутился в глубоком овраге. Одна лыжа сломалась, другая треснула.
— Финиш! — весело объявил неунывающий Морозенко. — Сеанс окончен. Зрители могут высказывать свои впечатления.
К нашему общему сожалению и огорчению, захромал и финишировавший гвоздь программы. Делать было нечего, мы усадили Морозенко на бочки с керосином, вручив ему остатки его лыж — для отчетности.
